Изгоняющий нечисть

Темной Александр

Писец жалобно заскулил. Лицо его побагровело, а глаза готовы были вылезти из орбит. Схватившись за промежность, он скатился с кровати. Димон дико заорал, прижав руку к боку. Когда после очередного пинка он всё же решил отойти в сторону, его ноги запутались в спущенных до лодыжек трусах, и он рухнул на пол. Его халат был распахнут, и Евгений видел, как опоясывающая рыхлый торс Димона повязка начинает краснеть, пропитываясь кровью.

Понимая, что медлить нельзя, Евгений тут же соскочил с кровати. Несмотря на сильную боль, отдающуюся в голове при каждом движении, он в два прыжка пересек комнату. Когда он был уже у самой двери, и рука его поднялась, чтобы дернуть за отполированную

миллионами прикосновений ручку, дверь резко распахнулась, сильно ударив его по лицу. В носу что-то хрустнуло, пронзив новой, ещё более острой болью голову от лица до самого затылка. Во рту появился неприятный солоноватый привкус, кровь фонтаном брызнула из носа, окропив шершавую поверхность двери и пол большими красными каплями. Но Евгений уже не видел эти капли и не чувствовал град сыплющихся на него со всех сторон ударов. Он перестал вообще что-либо чувствовать: боль, страх быть изнасилованным пьяными мужиками, которых назвать друзьями у него уже язык не повернется, ощущение униженности и отвращение к Козе и к Писцу. Погрузившись в глубокую темноту не слышал он и матерных ругательств в свой адрес. Если это и была смерть, то она была приятной и безмятежной. И было непонятно, почему люди её боятся. Ведь это избавление от боли и страданий.

Но это была не смерть. Темнота ещё не отпустила его, а он чувствовал, как его куда-то тащат, к чему-то подвешивают за руки. Ведро холодной, пахнущей ржавчиной воды, вылитой на него Сергеем, реанимировало Евгения, вырвало из темной пучины небытия, и он пожалел, что не умер, так как боль во всём теле нахлынула на него с новой, утроенной силой.

– Живой!
– крикнул Сергей сидящему в углу на табуретке Димону и поставил ржавое ведро на деревянный пол. Судя по шприцу в руке Кози и по его размякшему виду, он только что принял дозу "обезболивающего" и летал где-то высоко на своем кайфолете. С трудом открыв глаза, Евгений увидел, что руки его скованы кандалами, к которым крепилась цепь. Цепь проходила через блок, прикрепленный к толстой горизонтальной балке, под потолком. Другой конец цепи был пристегнут замком к большой скобе, вбитой в стену в метре от пола. Переведя взгляд на Евгения, Писец указал рукой на темный мужской силуэт в углу.
– А вот и директор твоей фирмы к нам пожаловал...

Незнакомец вышел из полумрака и приблизился. Евгений сразу узнал его. Это был тот самый придурковатый парень, который ездил на "ГАЗели" и оказывал знаки внимания толстой кассирше в магазине. Это был Павел из Белозаровки, которому Евгений так и не дал свой номер телефона. Только сейчас, похоже, он не узнал Евгения. Потому ли, что Евгений был абсолютно голый, если не считать окровавленной блузки, да и та была в клочья изодрана на груди. Или потому, что лицо его было залито кровью, которая стала засыхать и неприятно стягивала кожу. А может потому, что нос Евгения был сломан и превратился в бесформенную картофелину.

– Пацаны, вы же говорили, что дириком был мужик, - с удивлением в голосе сказал Павел, глядя то на Евгения, то на Серёгу.
– А это - наркоманка какая-то...

– Да он это, - ответил ему Писец.
– Можешь не сомневаться. Он тоже знаком с Белозаром. После знакомства с ним он превратился в бабу, а у нас начались недетские проблемы - чуть цыгане не замочили! Так как всё это началось из-за него, мы решили использовать эту падлу как приманку для Белозара, только вот колдун почему-то не едет. Ссыт, наверное!

– А-а-а!
– протянул Павел, разглядывая Евгения.
– Теперь, кажись, я вспомнил эту сучку. Я видел её в Белозаровке!

– Ты хотел поговорить с ним, вот и говори, - Писец подошел к табуретке, на которой

стояла бутылка виски, сделал несколько глотков из горлышка, передал бутылку Павлу.
– Говори, пока он жив. Мы решили прикончить его...

– Ага!
– Паша ходил вокруг раскачивающегося между потолком и полом Евгения, рассматривая его и прикладываясь к бутылке. От его взгляда по коже бежали мурашки. Поставив бутылку на табуретку, он приблизился к Евгению, дыша на него алкоголем.
– Где мои деньги?

– Какие?
– с трудом шевеля разбитыми губами, тихо спросил Евгений.

– Не придуривайся!
– с размаху ударив Евгения в грудь, выкрикнул Павел. Лицо его моментально побагровело от злости, на лбу выступили вены. Удар был настолько сильным, что Евгений, качнувшись, ударился спиной и затылком об стену. Дышать в подвешенном состоянии и без того было трудно, а после удара дыхание вообще перехватило, а из приоткрытого от боли рта вместо крика вырвалось шипение, похожее на тихий свист.
– Где деньги "Алмавара"?

– Ты объясни ему, а то может он вообще не понимает, о чем идет речь, - с ехидной улыбкой на лице подсказал Павлу Писец. Достав из кармана брюк мобильный телефон, он принялся снимать происходящее на видео.

– Лады, я объясню, - налившимися кровью глазами Павел пристально смотрел на Евгения.
– Ноздри его расширялись и сужались как у быка перед корридой.
– Я встретил господина Б и тот пообещал исполнить мое желание. Он сделал меня хозяином "Алмавара", но фирмочка-то оказалась разграбленной...

– Как?
– выдавил из себя Евгений, когда способность дышать вернулась к нему.

– Жопой об косяк!
– Павел сжал кулаки.
– На счетах - ни рубля, долги перед поставщиками, налоговиками, приставами... Чем зарплату работникам платить?

– Не знаю, - прохрипел Евгений, когда к нему ненадолго вернулась возможность дышать.
– У меня всё нормально было. Слушайте, пацаны, отпустите меня, а? Я прощу вам всё, забуду даже то, что вы хотели меня трахнуть. Отпустите меня, пожалуйста, а?

В тот момент Евгений почувствовал, как из его глаз льются слезы, горячими потоками смывая кровь со щек.

– Можно, я эту суку трахну?
– Павел вопросительно посмотрел на Сергея.

– Не советую, - Сергей покачал головой.
– Не рискуй. От этого существа можно чего угодно ожидать.

– Ну, тогда я отработаю на этой твари несколько своих коронных ударов? И буду бить её, пока не скажет, где деньги моей фирмы или пока не сдохнет...

– Да!
– вдруг подал голос Козя. Встав с табуретки, он поднял с пола болгарку, через удлинитель подключенную к розетке, щелкнул рычажком на темном корпусе. Болгарка тут же зажужжала, с бешенной скоростью закрутился диск. Димон с восторгом посмотрел на вращающийся диск, после чего поднял болгарку над головой и заорал во всё горло: - А потом я распилю эту тварь на мелкие кусочки!.. На кусочки, бля!

– Где деньги?
– прокричал Павел в ухо Евгения.

– Не знаю, - беззвучно шевеля распухшими губами, ответил Евгений.

И тут на него посыпались удары. Павел бил его по лицу, по животу, по груди. Евгений раскачивался и сильно бился об стену, чувствуя, как из разбитого затылка течет кровь, заливая спину, как волосы, пропитавшиеся кровью, прилипают к ней. Даже сквозь шум болгарки он слышал, как трещат его ребра. Каждый удар вызывал новый взрыв такой резкой боли, что он в очередной раз пожалел, что не умер раньше от удара дверью. От удара, нанесенного со всей силы всё тем же Павлом, который, скорее всего, через окно наблюдал за тем, что происходит в доме и видел, как Евгений отбивается от Писца и Кози.