Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту

Алексеенко Александр

— Там на севере Темнолесья серая земля врезается в самый лес, а на юге перед святилищем река служит естественной преградой для осерения, — глаза ведьмы не мигая уставились на меня. Она была как иссиня-коготь, перебирая деревянные бусины маленькими ноготочками. На мгновение я увидел, что ее черты лица молодеют, и потому я слегка отвернул голову в сторону, чтобы не установить связь. Ведьма захихикала над своей невинной шуткой; видимо, уже прочитала мои мысли. Потом она снова посерьезнела.

Ведьма протерла лицо рукой, снова став старой и уставшей. На ее лбу залегла

морщина.

— Замок, на юге. Я посылала туда сестер, но никто не вернулся. Это еще сильнее ослабило меня, — она схватила меня за руку, заглянула и посмотрела на ладонь, изучив старые шрамы и мозоли от арбалета. Притянула руку зачем-то к себе, почти под самый нос, а затем отпустила, потеряв интерес. — Мне нужно, чтобы ты очистил его полностью. Только тогда мои дети смогут читать ритуал на его вершине. Это должно помочь остановить осерение южных земель.

— У тебя есть черные стрелы?

— Вот это разговор! — хлопнула в ладоши карга, и подманила двух девушек. — Лучше, дорогой мой, лучше! Вот разящие в спину стрелы!

Она отогнула ткань, и я увидел переливающиеся тайными заговорами стрелы.

— Достала сорок штук из своих запасов, ох, как давно у нас не было охотников, — глаза ведьмы загорелись, или это запылал костер, когда в него подбросили новых дров.

— Я ни разу не встречал таких, как ими пользоваться? — приподнял я одну переливающуюся светом стрелу.

— Ты видел стрелы Костеграда?

— Да, мне приходилось видеть их, — согласился я.

Костеград — темный город с мрачной репутацией. Нищие кварталы вдоль стен, бойцовские арены под ними. Говорят, они сдерживают осерение кровью нищих. А что до стрел, то да, есть у них особая стража, что защищает Лорда-протектора и Буржуа.

— Каждый выстрел особой стрелой Костеграда попадает в цель. Затем стрела исчезает и появляется в колчане снова и так три раза, — озвучил я свои познания.

— Эти стрелы лучше, лучше! Драгоценный, откуда ты родом? Их волшебники не сравнятся с моим мастерством, я потомственная шепчущая-в-ночи. Может быть, последняя на континенте подлинная ведьма. Мои стрелы вернутся назад десять раз, а потом почернеют, а не исчезнут, как поделка милхимика, — с заговорческим прищуром заулыбалась карга. Она выглядела сейчас совсем как добрая бабушка, подсунувшая сладкую конфету своему внуку, пока никто не видит.

— Это очень ценные стрелы в таком случае. Закон…

— И да, закон запрещает, — перебила она меня, подняв руку, — брать больше золотого. Но тебе не запрещается брать оснащение дороже, чем нужно.

Я согласно пожал плечами.

— Тогда плата — один золотой, — наигранно серьезно сложил я руки на груди.

— Вот пройдоха, — по-доброму погрозила она пальцем и заулыбалась.

— Девочка моя, проведи этого негодника с моих глаз, пусть он отдохнет. — по-доброму сказала ведьма, а потом неожиданно скрипнула своим голосом, как отрезала, — Потом отведешь его к замку.

И снова засмеялась, провожая нас взглядом.

— Пойдем со мной, убийца остылых, здесь есть место, где ты сможешь отдохнуть, — поманила меня за собой девушка.

Глава 8: "Копье

и арбалет"

Возле конюшни столпилось множество охотников на высшую нежить, из-за чего земля полнилась слухами. Местная прислуга в ужасе разбегалась по замку и пересказывала новости, что с конюшим случилась страшная хворь, и теперь охотники, как обычно действующие в одиночку, пришли, чтобы его убить все вместе. И местный гарнизонный офицер выдает им амуницию, поскольку юноша вот-вот должен превратиться в демона, и потому им нужно столько оружия. Я отмахнулся — лучше бы остался возле этого несчастного, чем прогуливался по замку, слушая все это "народное творчество", пока местный квартирмейстер ходит за оружием. Мальчишки-поварята перешептывались, выглядывая из-под подола кухарки. Она и сама с опаской тоже смотрела из-за двери кухни на такое скопление охотников в одном месте.

Сам замок двигался в своем ритме. Стража снималась и принимала посты, то и дело куда-то сновала прислуга. Пятеро дворян мило беседовали на балконе о прошедшем турнире, а в саду ходила та, ради кого все и затевалось. И она была действительно красива. В пышном платье девушка рвала красные розы и складывала их в огромный букет. Я остановился, завороженный этим зрелищем, а она подняла глаза на меня. Девушка всматривалась в тень, и я встретился с ней взглядом. Безупречна в своей красоте и молодых годах.

В тот же миг, как младшая дочь графа увидела убийцу чудовищ, она уколола себе палец о шип розы, облизав белоснежную кожу. Она тихонько ойкнула. Но когда снова поискала таинственного охотника, то уже не нашла его силуэта в тени одной из колонн. Я уверен, она еще долго будет вспоминать массивную фигуру, подпершую мраморный столп своими плечами. И странные поблескивающие, даже во мраке, очки. Она искала его, встав в полный рост и подняв корзинку для цветов. Но он исчез также внезапно, как и появился.

Я вернулся вовремя. Конюший почему-то лежал без сознания в грязи, а замковый квартирмейстер раздавал оружие. Мне он протянул связку из сорока черных стрел:

— Держи, как заказывал. Вот еще это. — Офицер подошел к деревянной боковине стойл и отнял от нее копье с железным острием.

Я принял копье и покрутил его в руке. Отличный баланс, немного смещенный в сторону наконечника, чтобы удобнее было метать, если потребуется.

— Мне нужен конь, — напомнил я.

— Заходи в стойла и выбирай сам. Конюший уже на сегодня насоветовался, — подсказал мне выделенный нам человек, проверяя пульс у лежащего в грязи юноши.

— А кого он посоветовал? — усмехнулся я.

— Вот эту кобылицу, — указал мне один из охотников на лошадь.

Я обошел со всех сторон. Похоже, кто-то обиделся, что ему посоветовали не жеребца. На фоне других эта лошадь выглядела куда как лучше. А я не гордый.

— Я возьму эту кобылу, — указал я на лошадь.

— Бери-бери, — сказал озабоченный квартирмейстер, поднимая осторожно юношу из грязи. Другой рукой он подозвал несколько слуг, что озабочено обступили парня со всех сторон.