Изгой 6
Шрифт:
И Рикар сегодня со смертью едва-едва разошелся. Во время очередного замаха его огромный топор наглухо завяз во влажной земляной стене и воспользовавшийся этим шурд успел-таки ткнуть своей ржавой пародией на настоящий меч. И попал ведь уродец! Попал и отлетел назад от сокрушительного пинка в тщедушную грудь. Гоблин выплюнул фонтан крови и умер, а здоровяк отделался раной руки.
Нет, сегодня явно не наш день.
Будь оно все проклято…
– Господин! Все готово.
Вздрогнув, я оторвался от созерцания колышущегося столба дыма и коротко кивнул:
– Выдвигаемся.
Выждав,
Одно из щупалец подобно гарпуну стремительно метнулось вперед и вонзилось в снег. Через секунду внутри отростка проскользнула едва заметная искорка энергии. Мышь. Или другая мелкая зверушка. Мир ее праху.
– Вы никогда не нажретесь, да? – недовольно буркнул я и на мгновение приостановившись, сосредоточился на своих новых конечностях.
Висящий над моей головой веер щупалец вздрогнул и нехотя начал опускаться вниз, опадая мне на плечи толстыми извивающимися кольцами и обвиваясь вокруг своих собратьев. Спустя минуту я вновь зашагал вперед, но уже без змееподобного «ореола». Обычный воин в массивном доспехе и черном плаще, почти близнец шагающего впереди ниргала. Конечно, если не обращать внимания на свисающий промеж лопаток и скрученный в замысловатую косу толстый жгут из неподвижно застывших ледяных щупалец.
– Такие деньжища пропадают – хмыкнул пристроившийся за моим плечом здоровяк.
– О чем ты? – устало спросил я. Усталость не физическая, но моральная. Слишком много нервов я трачу при каждой атаке очередного шурдского гадюшника.
– Ну дык! За каждую шурдскую головенку награда положена, господин. Чтобы воины Пограничную Стену рьянее обороняли. И за пауков награда имеется. А уж за поводыря… ежели какой воин костяной гребень начальству представит, то столько деньжищ отвалят…
– Хм… Атаковать не атакуют, а только обороняются, да еще и награду за это получают… - протянул я и поворочав в голове эту мысль, отбросил ее как бесполезную – Нам награды не дадут, Рикар.
– Это точно – вздохнул мой верный друг – Нам и гроша на ладонь не положат. И винца не нальют.
– А мы делаем за них их работу – продолжил я с кривой усмешкой – Чем больше темных гоблинов мы истребим, тем меньше этих уродливых созданий явится к Пограничной Стене. Но пусть не радуются так рьяно – я беру таймаут.
– Ась?! Чего берете, господин?
– Перерыв – буркнул я – Паузу. К следующему поселению шурдов соваться пока не будем. Пора вернуться к подзапущенным делам домашним. Пусть люди отдохнут.
– И гномы! – ревниво встрял идущий рядом с волокушей гном – И сгархи!
– И гномы и сгархи – согласно кивнул я, хлопая обидевшегося за свою расу коротышку по плечу – Вы все мои и за каждого я в ответе.
– Мы знаем, друг Корис! Мы знаем! – заверил меня гном, весело сверкнув серыми глазами.
– И пираты! – донесся веселый оклик.
– А пираты не люди что ли?! – не выдержал Рикар – Ты по сторонам смотри, ушастый!
–
Услышав мои слова о сгархах, давешний гном обиженно засопел и, проваливаясь в глубоком снегу пробрался к ближайшему белоснежному зверю и ласково похлопал его по густошерстому боку. За любимцев обиделся.
Да… гномы и сгархи… это уже совсем другая история.
Огромные и величественные сгархи просто покорили гномов. Не знаю уж, чем именно. Но теперь у каждого из обитающих в нашем поселении зверей было свое особое имя-прозвище, все они были невероятно ухожены и сыты. Не только мясо, но и рыбку трескали каждый день, которая сгархам очень даже понравилась. Мой тезка хозяйственник лютовал, бесился и устраивал засады в коридорах пещеры, дабы остановить скармливание рыбы зверям, которым по его словам и «куска оленины за глаза хватит». Гномы не вняли увещеваниям и жирную рыбешку сгархи получали исправно. Потом уже выяснилось, что гномы пробили в норы к своим любимцам обходной коридор в скальной толще и таскали гостинцы с помощью него,… когда это обнаружилось, крику было много…
Самки так и вовсе… превратились в белоснежные упитанные шарики и приобрели весьма скверный характер. Настолько скверный, что мужикам любой расы и породы лучше вообще не подходить, если не желаешь научиться летать. Высоко и далеко, но недолго. В этом мы убедились на примере нашего колченогого гоблина Горкхи.
В тот день толстобокие матроны решили понежиться под лучами холодного солнца и ненадолго покинули свои темные норы, тут к ним и подскочил радостно улыбающийся Горкхи. Он еще успел сказать что-то вроде «Горкхи очень рад…», после чего последовало молниеносное движение лапы и, уподобившись ощипанному соколу, гоблин с переходящим в ультразвуковой диапазон верещанием внезапно полетел аки птица…
Слава Создателю все обошлось. Горкхи отделался испугом, а самцы сгархов разъяснили нам, что в последний срок беременности самки становятся, не просто раздражительны, а крайне раздражительны и свирепы. Поэтому мужикам лучше к ним не подходить,… в том числе и собственным мужьям. А женщинам и детям можно. Их не тронут и даже обласкают.
Очухавшийся Горкхи издалека выслушал объяснения, гордо выпятил тощую грудь и, хлопнув по ней ладошкой, заявил:
– Да! Горкхи мужик! – после чего гоблин был бит испугавшейся за него Нилиеной и загнан в пещеру от греха подальше.
А мы получили бесценный урок – к беременным самкам сгархов соваться не стоит. Убить не убьют, но приятного будет мало. Впрочем, и у людей так же – беременных женщин стараются не сердить.
Кстати о гоблинах…
– Рикар!
– Слушаю, господин! – отозвался здоровяк.
– Ушастых красавиц не забыли?
– Не забыли, господин Корис – успокоил меня бородач – В волокуше под шкурами затаились. До того тощие, что смотреть страшно.
– Вот и хорошо – махнул я закованной в стальную перчатку ладонью – Проследи за ними. Поесть дай, попить… ну ты понял.