Изгой, Крах Советской империи
Шрифт:
Завтра результат операции будет равняться нулю. Маховик истории раскрутится
настолько, что остановить развитие событий окажется вне человеческих сил. Место
павших займут новые лица, и удержать от развала разрываемую на части страну будет
невозможно. Все это уже происходило. Уже случалось. Каких-то семьдесят лет назад.
Бом-бом!
Почему не дали команды к действию?
Может, кто-то
Противостояние ГКЧП и Российской власти не может длиться вечно. Конфликт
разрешится за несколько дней, а если и не разрешится, то вектор развития будет
определен. Достаточно выждать несколько дней, проволокитить, чтобы узнать, на чью
сторону качнется чаша весов. И никаких фатальных последствий. В среде власть имущих
обязательно найдется место конъюнктурщикам. Если власть ГКЧП утвердиться, этот
«некто» получит нагоняй за нерасторопность и сможет свалить все на нерадивых
исполнителей, если же сохранится власть Президента, то с чистой совестью можно будет
выступить одним из главных изобличителей хунты, грудью вставшим на защиту
демократии.
Появившийся неизвестно откуда рядом с охраной пузатый, краснощекий чиновник
уже в который раз сообщил, что готовится штурм здания.
– Любой ценой мы должны устоять, – из его уст слова лились особенно пафосно.
–
Ребята, вы десантники, и не зря вам Верховный Совет под свой страх и риск выдал
оружие… Мы должны быть несгибаемы… Конечно, страшно… «Альфа» будет
штурмовать парламент РСФСР. Эти парни не подарок, но на нашей стороне признание
народа.
– В Афгане не боялись и здесь не испугаемся, – поддержали его десантники.
Алекс лишь неопределенно повел плечами, не разделяя уверенности остальных.
Дождавшись, когда все отойдут в сторону, он повернулся к напарнику.
– И что ты думаешь? – капитан заметно нервничал. Перспектива попасть меж
жерновами мельницы ему не казалась привлекательной.
– Что думаю?! – Алекс поразился предательской безалаберности чиновника, готового
жертвовать человеческими жизнями, – а ничего! Смелый он очень: «Альфа» не подарок, но
на нашей стороне народ». Правильно. Народ будет отдуваться, а они отсидятся в бункере. –
Он оскалил в улыбке свои ровные, жемчужные зубы. – Тебе ли не знать, что если сюда
придут ребята из «семерки», здесь камня на камне не останется. Живьем сожрут и соли не
попросят.
Капитан хорошо представлял, о чем идет речь. Его лоб покрылся испариной,
мертвецкая бледность легла на лицо.
скрыть, что оперативная работа его утомляет. «Штабист», – подумал Алекс,
скорректировав первоначальную оценку. Но, несмотря на шок от происходящего, капитан
мыслил трезво. Его разум не требовал жертвоприношений на алтарь сохранения власти:
– Единственное, что спасет собравшихся здесь – отказ «Альфы» от выполнения
приказа. Если они не пойдут на Белый Дом. Это же гражданская война! «Альфа» -
солдаты, а не убийцы.
Алекс готов был покрутить пальцем у виска. Подобное не вписывалось в его систему
координат. Приказы командования не обсуждаются, а неукоснительно выполняются. Иначе –
хаос. Бардак. То, что происходит здесь и сейчас.
– Шутишь? Единственное, что может уберечь эту слепую фанатичную толпу,
собравшуюся здесь, – отсутствие приказа подразделению «А», иначе…
Капитан спорить не стал. Лишь поднял глаза на ликвидатора, стараясь оценить
серьезность его слов. Неужели он, и правда, никогда не сомневается в правильности
поступков представителей власти и отдаваемых приказов. Неужели у него никогда не
возникает вопросов?
– Вон кто-то идет.
Указав в конец коридора, Алекс встал навстречу подходящему к ним высокому
сухопарому мужчине средних лет, облаченному в серый костюм с депутатским значком на
лацкане пиджака. В свете неоновых ламп бильярдным шаром блестела его облысевшая
голова, покрытая пигментными пятнами.
– Так, бойцы, подъем и шагом марш за мной. – Голос, не подчиниться которому
нельзя. – Быстрее, у нас нет времени.
Они прошли по коридору вдоль множества одинаковых дверей, вышли на лестницу и
начали подниматься. Преодолев несколько пролетов, окунулись в лабиринт безликих
коридоров, пока депутат не привел их в просторный кабинет и не усадил на широкий
диван, стоявший возле окна. Вчетвером они с трудом поместились на нем, превратившись
в слух.
Большое помещение было отделано фанеровкой карельской березы, старые часы с
маятником расположились в углу, отсчитывая бег времени. Минимум мебели. За столом
хозяина кабинета находилась дверь, ведущая в смежную комнату.
Дверь отворилась, и в кабинет вкатился колобок в измятом пиджаке, со щетиной на
надутых щеках. Комичный образ не вязался с распространяемой вокруг аурой могущества