Изгой Проклятого Клана. Том 4
Шрифт:
— Ага, это оно мелькало в коридорах, когда мы пришли, — кивнул Борей.
— Обычный трупник. Ничего опасного, — спокойно сказал я. — Упокой его и поспешим по делам.
Я помог им быстро выследить трупника, ориентируясь на своё ощущение лабиринта.
Но тут Борей с заинтересованным видом почесал подбородок и спросил:
— А он приручается?
— Бессмысленно. Он бесполезен в бою.
— Зато шустрый и… мёрвтый, да? Значит, на некротическую энергию ему наплевать?
— Именно.
— Идеальный курьер.
—
— Да, для японцев в самый раз!
— С чего бы?
— Некроманты.
— Японцы используют некромантов? — я удивился.
— Ага. Даже не представляешь, как часто. Мало того, что они почти не ограничивают их деятельность, так ещё и выбирают в свои спецподразделения самых выдающихся труповодов, — он почесал щёку. — Потом отправляют их туда, где нужно много пушечного мяса. Желательно дешёвого. Китайцев замучали, — он засмеялся. — В Синей Ночи они тоже есть, — он понизил голос. — Причём, элита… Но, — Борей кивнул на трупника, — этот парень нам поможет.
Борей рассказал свой план. Быстро. Без деталей.
Тот был странным. Но… перспективным. С большим сюрпризом. Всё как я люблю.
Поэтому за минуту я поймал трупника, парализовал его энергосистему точечными импульсами в активные места и отдал Борею.
Для его плана приручать трупника было вовсе не обязательно. Если Борей сказал про японцев-некромантов правду, то трупник сам побежит на них.
Но сначала, конечно, пришлось слегка подкорректировать ту часть его энергетики, которая отвечала за самосохранение. Но это было недолго. Пара минут. Потому что у трупников она была на самом видном месте в энергосистеме.
У духов, элементалей и прочих энергетических существ, в отличие от людей, все поведенческие программы были прописаны на энергетическом уровне. Если у людей процесс мышления происходил в головном мозге. То у духов он был бестелесным. Но заметным, если обладать повышенной чувствительностью к мане.
Так, благодаря поглощению формы солума, я ощущал строение этого духа. Не видное глазу. Но вполне реальное. Потому грубо корректировать его поведение не составляло труда.
Тем более, что трупники были довольно примитивны. С более развитым духом пришлось бы возиться часами, чтобы подкорректировать его повадки. А тут — просто вдарил в нужное место маной и готово. Главное не переборщить.
После этого я отправился в главный зал — переносить лабиринт. На этот раз маяком была не пикси. А артефакт попроще — путеводный камень.
Он бы не смог дать координаты через Грань между мирами, как пикси. Зато в рамках Синей Ночи работал вполне неплохо.
Так что через какие-то десять минут я перенес лабиринт и нас всех за сотни километров отсюда.
В самый эпицентр бури.
Выход из главного зала был открыт. Так что внутрь лабиринта мгновенно ударил порыв ветра, занося туда миллионы частиц пыли.
За считанные секунды они заполонили всё: проход,
Стена, закрывающая лабиринт, успела закрыться до того, как нам стало нечем дышать. Но снаружи творился сущий кошмар.
Неподалёку откашливалась Аня.
Пёс и Цугундер успели скрыться в ближайшем от них коридоре. Только после закрытия они показали носы.
А я стёр с лица слой осевшей там пыли. Эта дрянь забилась в глаза, уши, волосы, нос. В воздухе она была настолько плотной, что я не смог посмотреть даже на пару метров наружу. Сплошная серая стена. Ещё и горячая такая, зараза.
— Досада какая, — вздохнул Цугундер, протирая монокль. — Мы прибыли крайне невовремя! В этой области частенько бывают пылевые бури. Когда воздушные элементали начинают делиться на своих клонов, то ветряные потоки закручиваются настолько быстро и плотно, что вся пыль из ближайшей глинистой пустыни разносится по округе. Обыденная ситуация.
— Идти туда — опасно, — откашлялась наконец-то Аня. — Мы задохнёмся, если высунемся. Или ослепнем, — она прочистила прослезившиеся из-за пыли глаза. И с печалью посмотрела на свою одежду, которая была свежей и чистой минуту назад.
— Да, сударыня, — согласился Цугундер. — Как назло и мои навыки по обнаружению дальних целей здесь бесполезны. Боюсь, что и связаться с нашими людьми не получится, — он взял амулет связи в свои пальцы. — Мой сигнал не проходит. Уж не Ваш ли лабиринт тому причина? — он повернулся ко мне.
— Нет, — покачал я головой. — Дело в этой пыли, — я постучал ладонью о ладонь, стряхивая пыль. — Она пропитана маной. Рядом источник мощнейшей магии, который напитал её избыточной маной.
Тут Цугундер усмехнулся, возвращая очищенный монокль на место.
— Поспешу не согласиться с Вами. Никаких магических источников здесь нет и быть не может. Именно поэтому воздушные элементали собираются здесь, для разделения. Чтобы никакие магические волны не мешали этому процессу. Видите ли, когда элементаль делиться на две части, его…
— … элементальное ядро крайне нестабильно и при любом волнении может расколоться на части, а не клонироваться, — закончил я за него, пристально смотря в его удивлённые глаза. — Мне известно, как размножаются элементали. И пыль, которая прямо сейчас залетела в этот зал, пропитана явно не их силой. Причём напитана под завязку.
— Вы хотите сказать, что здесь что-то произошло?
— Других вариантов нет, — заявил я. — Как давно пропала связь?
— Как только вы пришли в лабиринт…
— Что-то случилось. Поэтому ветер так буйствует. А не из-за элементалей, — я растёр между пальцами оставшуюся на них пыль. Мана, которая в ней содержалась, не была стихийной. Она была чистой. Воплощение энергии. Тем не менее, сигнал путеводного камня считался. Значит он был цел. — Я найду ваших соратников.
Или то, что от них осталось.