Изгой. Через тернии к звёздам

Беспалова Екатерина

– Зачем ты мне всё это рассказываешь? – прервала монолог Александра. Слушать о сестре было мучительно больно, а о его чувствах к ней – тем более. – Чтобы я пожалела тебя?

– Саш…

– Я не хочу больше ничего слышать! – сверкнула гневно глазами Шереметьева. – Она доверилась тебе, а ты использовал её. Как же! Новый опыт, невинная душа. Азарт, прикрытый чёртовым благородством!

– Я любил её! – не выдержал обвинений Кай. – Любил, слышишь? И никогда бы умышленно не причинил вреда. – Его громкий голос привёл Сашу в чувство. – Я не оправдываю себя, но то, что сказал Алекс… Всё не так, понимаешь? Не так!

–

Тогда как, Кай? Как? Как можно оправдать или объяснить убийство? Я не понимаю!

Он закрыл глаза. Рассказывать о подробностях той ночи было трудно, но необходимо, хотя бы для того, чтобы облегчить боль, которая заполняла сердце до краёв.

– Леся знала, кто я, – начал тихо он, снова посмотрев на Сашу. – Весь год, который мы провели вместе, она знала… Знала, что я – сын Петра Бестужева и что Алекс – мой брат. Она даже была в курсе подпольных боёв и моего участия в них. Когда понял, что «Ястребы» – не единственное благо, я захотел бросить всё и уйти, но не успел. В ту ночь мне предстояло выйти на ринг, но я не приехал в назначенное место. Мне было известно, что он будет в бешенстве, но по-другому заставить поверить в серьёзность моих намерений я не мог. Его люди нашли нас и привезли в особняк. Я смутно помню, что происходило до того момента, когда меня привели к ней, но когда оказался рядом, стоять на ногах самостоятельно удавалось с трудом. – Шум громкого выдоха нарушил тишину, а руки сжались в кулаки. – Он хотел, чтобы я сам сделал это, чтобы сам разобрался со всем. Моя ошибка – мне и оружие в руки. Я должен был усвоить урок: никто не может вывести нужных людей из дела, пока он сам не захочет.

– Кто «он», Кай? – Саша непонимающе покачала головой. – О ком ты говоришь?

Пауза. Семью ведь не выбирают?

– Мой отец. Пётр Бестужев.

– Этого… Этого не может быть. – Она не верила своим ушам. Как собственный отец мог так поступить с сыном? – Зачем? Почему он не мог просто отпустить тебя?

На лице Кая отразилась абсолютная паника. Взгляд на мгновение расфокусировался: хуже, чем есть, уже точно не будет.

– Потому что каратель должен был всегда находиться при нём.

В комнате наступила тишина. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Саша поняла смысл сказанных слов. Тьма… Весь его облик, поступки, прошлое – ни капли света, сплошная тьма.

– Ты… Ты убивал людей?

– Нет, – тут же отозвался Кай. – Покалечил – да, но не убил.

Судя по её реакции, она не поверила.

– Клянусь тебе, – прошептал он, не сводя с неё глаз. – Меня отправляли наказывать тех, кто выходил за рамки и нарушал внутренние правила устава.

Что значило слово «наказывать», учитывая то, в каких кругах вращался, догадаться было несложно. Сложным оказалось осознавать то, что всё ниже и ниже опускало в её глазах человека, которого она любила.

– Почему тебя? – прошептала наконец девушка. – Почему не Алекса? Он старше. Он… Почему не его?

– Не знаю, – пожал плечами Кай, – но это была моя работа. Полагаю, плата за то, что я был десницей Петра. Жаль только, что не Святого. – Уголок губы подёрнулся в ухмылке. – Скорее всего, таким образом меня тренировали к боям без правил, где главным условием было наличие крови и победа любой ценой. Однако у меня имелся свой недостаток. – Кай сделал паузу. – В отличие от брата, который беспрекословно исполнял приказы отца, я осмеливался

ему перечить. Не раз «правосудие», которого от меня ждали, не совершалось. Я не мог отправить в реанимацию офисного клерка, который тяжелее шариковой ручки ничего не поднимал. Что бы тот ни сделал, не мог.

Раскрывать детали своей жизни и видеть, как Саша меняется в лице при каждом слове, было тяжело, но пускай лучше услышит всё это от него, чем от третьих лиц.

– В ту ночь отец посчитал, что с него хватит моего непослушания, – продолжал исповедь Кай, – и наказать решили меня: изощрённо, продуманно, жестоко. – Дыхание стало сбиваться с ритма по мере того, как рассказ приближался к событиям, говорить о которых было страшно до сих пор. – Настолько жестоко, чтобы я навсегда запомнил, кто такой Пётр Бестужев и что никто не смеет диктовать ему свои условия. Даже собственные дети.

Взгляд устремился в пустоту.

– Я видел, что Леся была напугана, видел нож у её шеи и понимал, что это конец... Мне до последнего казалось, что отец вмешается, что остановит безумие, но он не вмешался.

Саша молчала, не смея проронить ни слова. Когда поймала на себе взгляд Кая, сердце пропустило удар, а его глаза стали центром Вселенной: боль, сквозившая в них, была всепоглощающей.

– Мои пальцы сжимали пистолет, и в первый раз в жизни я был готов убить человека, был готов отправить Дьявола в Преисподнюю, где ему самое место, несмотря на то, что называл его отцом.

Тишина. Его частые и глубокие вдохи были единственным, что нарушало абсолютное безмолвие гостиной.

– Однако Алекс нажал на курок первым. Я видел, как она упала, как жизнь угасала в её глазах, и не мог сделать ничего. – Кай выдержал паузу, борясь с агонией. – Я не стрелял в неё, но, тем не менее, стал убийцей. Я поддался чувствам, забыв, на что способен мой чёртов отец. Мне нет прощения, знаю, и до конца дней смерть Леси будет лежать на моих плечах, напоминая о том, какое я чудовище.

Саша посмотрела на его бледное лицо, и в тусклом свете торшера увидела мокрый след на щеке, который он тут же поспешил вытереть.

– Когда приехал в этот город, я понятия не имел, что Леся жила здесь. Она рассказывала, что была из Томска.

– В Томске живёт наша бабушка, – объяснила ложь сестры Александра.

– Я не знал, что ты её сестра. У вас ведь были разные фамилии. – Кай предпринял ещё одну попытку взять девушку за руку. На этот раз она не стала сопротивляться, но и ответной реакции на действие не последовало. – Я правда не знал этого, Саш. В противном случае, я бы уехал в другой город, нашёл бы другой университет – всё, что угодно, только бы подальше от тебя.

Услышанное никак не укладывалось в голове. Привыкнув к доверительно-тёплым семейным отношениям, к уважению, заботе и любви, которую получала от родителей, Саше было трудно поверить в то, что могло быть по-другому. Однако рассказы сестры, знакомство с Алексом, история Кая – всё это разворачивало реальную картину, давая полное представление, какие «высокоморальные» отношения царили в семье Бестужевых.

Молча она встала и направилась к выходу.

– Саш?..

Тишина. Кай с силой стиснул челюсти. Может быть, и правда презрение стало тем, что заслужил за свои поступки? За ошибки нужно уметь платить, он это прекрасно знал, однако ему досталась слишком высокая цена…