Изгой. Пенталогия

Михайлов Дем Алексеевич

– Что там, господин? – нетерпеливо спросил Рикар, уткнувшийся в спину ниргала и застрявший на пороге.

– Тиххо… – прошипел я, медленно опуская ладонь на рукоять оружия и старательно прислушиваясь, надеясь, что настороживший меня шорох повторится снова и я смогу определить его источник.

Меня опередил ниргал. Раздался звонкий щелчок тетивы, и арбалетный болт просвистел у меня над плечом. Тишину разорвал пронзительный визг, режущий уши. А сам я вверх тормашками полетел назад, откинутый мощным рывком длани ниргала и врезался в охнувшего Рикара, никак не ожидавшего ничего подобного. Вместе со здоровяком мы кубарем вывалились из башни, сплетаясь в единый клубок из рук, ног и щупалец.

Я

тяжело бухнулся на спину, Рикар оказался сверху, а его топор звякнул о каменную плиту в пальце от одного из щупалец, едва не перерубив его. Взревев от бешенства и непонимания ситуации, я уперся ладонями в грудь здоровяка и, одним мощным толчком скинув его с себя, рывком поднялся на ноги. Щупальца злобно взвились у меня над головой, стегая воздух секущими ударами. А с башни доносился шум боя – лязганье, звук ударов и металлический грохот. Выкинувший меня из башни ниргал принял бой.

Выдернув меч, я прыгнул обратно к башне, не обращая внимания на предостерегающий крик здоровяка. Мне было не до этого. Залетев внутрь, я на мгновение замер, пытаясь ухватить суть происходящего и держа меч наготове. Ниргала я увидел сразу – закованный в сталь воин стоял у стены, держа напряженную руку перед собой, а другой рукой нанося мощные удары шипастой перчаткой. Но противника я не видел! Ниргал наносил удары по едва заметно колеблющемуся и переливающемуся воздуху. Я слышал сухой треск, когда кулак натыкался на невидимое препятствие, но не видел врага! А затем я зацепил краем глаза торчащий у ниргала из плечевого сочленения доспехов серый стержень, на стекающую по его груди серебристую жидкость, и до меня наконец дошло.

– Рикар! Это та ледяная тварь! Невидимая! – завопил я, прыгая вперед.

Пока я кричал, Рикар уже все понял сам и пронесся мимо меня с воздетым над головой топором. Со звериным воплем здоровяк обрушил топор, метясь в никуда, в пустоту, но удар оказался точным. С глухим треском лезвие топора вонзилось в нечто и зависло в воздухе. Воздух разорвал неимоверно пронзительный визг, в темном воздухе полыхнуло серебристое марево, похожее на сгусток тумана, и завертелось волчком. Не выпустившего топор здоровяка и ниргала расшвыряло по сторонам и впечатало в стены. Но не меня. Я почувствовал сильный толчок в грудь, но устоял на ногах и коротко ударил мечом, благо враг стал видимым. Вот только меч выбил горсть ледяного крошева и отскочил в сторону. Отбросив бесполезную железяку, я ринулся вперед, широко расставив руки, и резко свел их перед собой, заключая ледяную тварь в объятия. Все что угодно, лишь бы не дать ей вновь зачерпнуть снега и приготовить свои смертельные стержни, с легкостью пробивающие человеческие тела навылет.

Мне показалось, что я внезапно оказался на спине дикого необъезженного жеребца или же оседлал торнадо – мои ноги взлетели в воздух, стены башни замелькали передо мной с неимоверной быстротой, сливаясь в одну сплошную круговерть, затем последовал ошеломительный удар, когда магическое создание со всего маху впечатало меня в поддерживающую лестницу колонну. Мои стальные перчатки начали соскальзывать. Еще мгновение – и тварь вырвется. А у нее даже ног нет, чтобы подножку подставить… и этот проклятый пронзительный визг, раздающийся рядом с моим ухом. Щупальца попрежнему бесновались у меня над головой, в ярости хлестали по ледяной твари, но толку было ноль.

– Останови ее! – вопил Рикар, никак не могущий подступиться и впустую размахивающий топором. – Останови!

Легко сказать!

Проблему дикого вращения и метания ледяного чудища решил ниргал. Мелькнула быстрая тень, воин всей своей массой врезался в нас и вцепился мне в плечи. Тварь оказалась зажата между нашими телами, и ее движение

резко замедлилось от веса нашей удвоенной массы. Но попыток вырваться она не прекратила, яростно дергаясь и пытаясь высвободить свои прижатые к ледяному телу когтистые лапы, которые я хорошо помнил по прежнему разу. Это решило дело. Мы замедлились настолько, что Рикару удалось сделать размашистый шаг и вновь опустить топор, от которого тварь вздрогнула, прекратила вырываться и мелко затряслась всем телом. Мне в шлем щедро плеснуло серебряной жидкостью, заливая смотровые щели. Но сейчас мне было на это плевать – в голове засело еще одно воспоминание о нашей первой встрече с этими смертоносными созданиями.

Разжав руки, я отскочил назад и отчаянно закричал:

– Ниргал, брось! Рикар, назад! Все из башни! Бегом! Бегом! Ну же!

Из северной башни мы вылетели одной спаянной массой, едва не застряв в дверном проеме, хоть он и был достаточно широк.

– В сторону от двери! Живо! – рявкнул я, подавая пример и с замиранием сердца прислушиваясь к медленно утихающему визгу.

– Друг Корис! – раздался встревоженный вопль, когда мы уже отскочили в сторону от двери.

Рывком повернув голову, я с ужасом увидел спешащего нам на помощь Тиксу, мчащегося во всю прыть своих коротких ног к башне. А темный дверной проем был как раз напротив него.

– Тикса! Ложись! Ложись! – заорал я во всю силу своих оледеневших легких. – Немедленн…

Раздавшийся грохот заглушил мои слова. Из двери башни выплеснуло облако снежной пыли и ошметки ледяной плоти. Бежавшего к нам Тиксу, попросту не успевшего последовать моему приказу, подбросило в воздух. Пролетев спиной вперед несколько шагов, он грохнулся на каменные плиты двора. И завопил во все горло, забил ногами и руками, разбрызгивая по снегу алые капли крови. А я, замерев на месте, стоял и, слушая его крик боли, счастливо улыбался – мертвые и смертельно раненные так не вопят и не бьются. Жив коротышка… жив…

– Рикар, проверь его, – устало выдавил я, сдирая с головы заляпанный серебристой кровью шлем и подставляя ледяное лицо порывам зимнего ветра.

Говорил я без нужды – здоровяк уже подоспел к гному и, опустившись рядом с ним на колено, прижал Тиксу к земле, заставляя прекратить дергаться.

Повернувшись к ниргалу, я выдохнул:

– Молодец. В башню пока не заходить и это… прикройка дверь поплотнее. И постой рядом на всякий случай.

Кивнув, ниргал ухватился за проржавленную дверь и, приподняв ее, прикрыл входной проем.

– Господин, да не удержит эта дверь никого – от плевка развалится, – крикнул Рикар, осматривая гнома. – Да и нет там больше никого, раз наружу не лезут.

– Не удержит, – согласился я, шагая к Рикару. – Но если из башни попытается выйти еще какаянибудь невидимая тварь, то ей придется открыть дверь или сломать ее, и мы это увидим. Что с Тиксой?

– Да нормально все, – буркнул Рикар, прижимая к окровавленному лицу гнома комок снега. – Две дырки и один глубокий порез. Кусками льда посекло. Плечо, бедро и щека. Повезло ему.

– Тикса, как ты? – нагнулся я над постанывающим коротышкой. – Живой?

– Живой. Мы гномы крепкий! – отозвался гном, сердито отпихивая руку здоровяка. – Но оченно больно! Такая тварь мы уже видеть! В том…

– Дада, – буркнул здоровяк. – Видели. А теперь лежи и не дергайся. Надо раны перетянуть. Лучше бы тебя в язык ранило, чтобы не болтал! Господин, выто как?

– Да никак, – фыркнул я, облегченно выдыхая. – Цел. Хотя если бы ты не подоспел вовремя со своим топором, то все могло бы обернуться иначе – уловив краем глаза движение, я повернул голову и увидел спешащих к нам через двор Мукри и Аллариссу. Лица заполошные, побелевшие от страха.