Изгой
Шрифт:
За минуту истребили всех «парламентеров» вместе с лошадьми – небольшая победа моментально подняла дух гарнизона. Послышались шутки и веселая ругань – все же вид убитого врага и запах сгоревшего пороха здорово поднимает настроение.
– Идут напуском, воевода! Стрелы начнут метать из луков!
Смалец стоял рядом с Галицким, и как бы рассуждал вслух. Однако Юрий понимал, что старый опытный казак просто таким образом подает ему советы, не роняя авторитета воеводы.
Так что прислушаться к ним было необходимо и Юрий отдал громко отдал приказ:
– Всем,
Галицкий внимательно смотрел за накатывавшей на город татарской лавой. Ориентиры для правильного прицеливания были подготовлены заранее – колья вбиты на триста, редкие кусты оставлены на четыреста, а деревья на пятьсот шагов.
Вообще-то пуля Нейслера могла добить и на шестьсот шагов, но на такую дистанцию могли стрелять только самые опытные стрельцы. Но для обычных мушкетов такое расстояние было вдвое больше, а для пищалей даже втрое – причем точность становилась никакой.
– Сейчас посмотрим, что значат дальнобойные ружья в руках умелых солдат, – пробормотал Юрий и громко скомандовал, видя как татары доскакали до кустов и начали поднимать луки.
– Огонь!
Со стен громыхнули ружья, и когда пороховой дым немного рассеялся, уже последовали новые выстрелы – подготовленный стрелок делал их до четырех в минуту, но и три являлись прекрасным результатом. Но сейчас почти все стрельцы перекрыли установленные нормативы, в ход одновременно пустив больше сотни ружей.
Тоскливое ржание беспощадно избиваемых коней, громкие крики и хриплые предсмертные стоны татар – несколько минут стояла ужасная какофония. И все закончилось – полсотни разбойников были истреблены вместе с лошадьми. Крымчаки в ужасе настегивали коней, стремясь поскорее выйти из-под губительного и совершенно неожидаемого ими обстрела. А им вслед летели пули, лошади с татарами падали, даже выскочив за линию деревьев, от которой ни один лук просто не добьет до частокола.
– Урок разбойники усвоили, больше приближаться не будут. Не захотят погибнуть – ведь они пришли за добычей, а не за смертью…
Глава 7
– Что, чумазые, такая война вам не по нутру?!
Татары отхлынули от стен Славянска – попытка обстрелять город зажигательными стрелами не просто провалилась, а потерпела полный крах. Вернее, для «людоловов» произошло жуткое фиаско – даже в ночной темноте хорошо проглядывались конские туши.
По ним и вели прицельный огонь не только со башен, но из засек, заранее подготовленных для прикрытия пошедших в поиск за стены стрельцов, решивших попытать удачу.
Немудреное сооружение, которое использовалось с давних времен, только творчески переработанное. Своего рода знакомые по всем военным фильмам 20-го века противотанковые «ежи», в которые превращалась связка из трех кольев. Такие рогатки, установленные вплотную к друг к другу, да с наброшенными и переплетенными веревками становились для любой конницы непреодолимым препятствием, особенно когда за ними располагались стрелки с убойными
Юрий был не просто приятно удивлен, скорее ошеломлен тем преимуществом, что показала пуля Нейслера перед луком. Татарская конница, попав под точные залпы всегда несла большие потери и сразу откатывалась, что днем, что теперь ночью…
– Солеварни пограбили подчистую, княже. А вот Бахмутский городок взять не смогли – донцы отбились. Обоз сюда идет, к броду – ногаев в охранении четыре сотни, не больше. Орда ушла дальше на полдень, только пыль столбом стоит. Думаю, скоро повернет обратно и с востока нагрянет на кальмиуские городки.
Глаза Грицая возбужденно блестели, ноздри хищно раздувались от предвкушения скорого боя. Еще бы – любимое для всех запорожских и донских казаков занятие начиналось – лозунг как у большевиков, о котором однажды прочитал в книге про знаменитого гуляй-польского анархиста Нестора Махно – «грабь награбленное»!
Осада Славянска и Торского городища не продлилась и суток – татары категорически не пожелали нести жутких потерь от дальнобойных пуль. Тем более, что «коварные урусы» их сознательно спешивали, а такое для кочевников смерти подобно. Остаться даже без заводных коней в разбойничьем набеге – жуткая перспектива. Ведь уйти от неминуемой погони казаков, что быстро собирались в полусотни и сотни, станет для налетчиков крайне затруднительным делом.
Так что ногаи предпочли не рисковать, ушли на юг, или «полуденную сторону», даже толком не ограбив селения – добычу увозить было не на чем. Все повозки и телеги жители угнали в лес или в крепости, благо имели на это несколько часов времени из-за раннего предупреждения, ведь все увидели сигнальный дым с кряжа.
Отряд для вылазки вывели из двух крепостей изрядный – более двух сотен всадников, полторы сотни посаженных в седла стрельцов, «ездящей пехоты», с коноводами. И двинулись на юго-восток, к Бахмутскому городку, где стояли солеварни. Но получив донесение от высланной далеко вперед казачьей сторожи, отошли к бродам у будущей Дружковки. Степь только на первый взгляд большая и ровная, но удобных маршрутов для больших возов с добычей и привязанных к ним пленников не так и много.
Вот здесь и решили перехватить караван с невольниками и награбленным у них имуществом. Засаду организовали быстро, отведя лошадей в балки и оставив на коноводов. Заняли огневые позиции, отправив вперед казаков – нужно было заманить авангард татар в подготовленную ловушку, и тем самым, значительно ослабить воинство «людоловов».
– Скачут, княже! Охоту на наших устроили!
– Ничего, сами скоро дичью станут!
До полусотни татар гнались за десятком казаков – Грицай играл с ними в смертельно опасное занятие, стараясь сильно не отрываться от преследующих крымчаков. И тем самым распаляя их призраком скорой победы в успешной погоне, в которой азарт зачастую затмевает рассудок. И глаза уже не видят ничего вокруг, кроме удирающей добычи.