Изгой
Шрифт:
— Ты глухой? Отвали от меня, бастард.
— Это в общих интересах, и я хочу помочь. Послушайте, у меня есть человек, который сможет справиться с информационной блокадой. Вплоть до блокировки неугодных нам материалов.
— У тебя есть человек? — усмехается Юрий. — Да ещё такой крутой? Ну-ну.
— Я отдаю приказ? — достаю из кармана телефон.
— Не лезь. Династия без тебя справится.
Юрий ускоряет шаг, отрываясь от меня. На ходу пожимаю плечами и всё же звоню Егору. Прошу его
Комната отдыха, в которую нас приводят, скорее напоминает номер дорогого отеля. Есть даже две отдельные спальни. Если бы не характерный больничный запах и стерильно белые стены, можно было бы попробовать расслабиться.
Здесь оказываются не все члены семьи. Максим не поехал, Евгения тоже куда-то пропала. Таким образом, остаются только Юрий с женой, Алексей, Виталий и мы с мамой.
Подхожу к буфету, беру бутылку с водой и отношу матери.
— Спасибо, сынок, — говорит она, садясь на диван.
Татьяна садится рядом с ней, обнимает за плечи и начинает что-то тихо говорить. Тайком скривившись, отхожу.
Жена Юрия проголосовала против нас. Но при этом у них с мамой вроде бы хорошие отношения. Они долго болтали тогда на закрытом ужине, да и сейчас не скажешь, что между ними есть какое-то напряжение.
Впрочем, я догадываюсь, почему Татьяна выступила против. Она просто поддержала решение мужа, даже если ей самой это не нравилось.
Не знаю, что у них за обстановка внутри семьи. Вполне возможно, что Юрий жестокий домашний тиран, и не соглашаться с ним — опасная затея.
А может, и нет. Как знать. Будь он тираном, у Татьяны вряд ли получилось бы так быстро успокоить его во время драки.
Алексей и Юрий не отрываются от телефонных разговоров, курсируя по комнате туда-сюда. Виталий наливает себе чай. Идеальный момент, чтобы перекинуться с ним парой не самых приятных слов.
Подхожу к нему и спрашиваю:
— Почему?
— Что? — дядя поворачивается ко мне.
— Почему вы проголосовали против?
Помедлив, он отвечает:
— Ради вашего же блага.
— Ну конечно, — я морщусь. — Вы хотели нам только добра. Ведь так здорово быть бесправными изгоями.
— Прибереги сарказм для кого-нибудь другого, — Виталий, хмурясь, поправляет очки. — Я говорю правду.
— Я был бы не прочь услышать подробности.
— А с чего ты взял, что должен их знать?
Блин. Я что-то перестаю понимать этого человека. С одной стороны, он уже не раз оказал мне помощь. С другой стороны — также не раз предал. Рассказал деду о моих намерениях вернуть долю в Династии, затем выступил против на семейном совете.
Что у него за мотивы? Не могу разгадать.
— Простите мою грубость, дядя, — твёрдо смотрю Виталию в
— Повторяю, — в мягкий голос Виталия неожиданно прокрадываются стальные нотки, — я поступил так ради вашего блага. Ты не представляешь, сколько опасностей кроется внутри семьи.
— Снаружи, по-вашему, легче?
— Да. Быть Грозиным престижно. Но не быть им — в миллион раз спокойнее.
— Хотите сказать, вы таким образом пытались нас защитить?
— Можешь мне не верить, но да. Разговор окончен.
С этими словами Виталий резко разворачивается и уходит. Подвинув стул к дивану, на котором сидят Татьяна с моей мамой, подаёт Анне чай. Оказывается, он готовил его для неё.
«Можешь мне не верить», да? Вот и не верю. Лгать, прикрываясь благородными мотивами — это же классика. Уверен, что у Виталия есть другие, более приземлённые причины держать нас подальше от семьи.
Через какое-то время в комнату заходит медсестра и сообщает, что прогноз положительный. Состояние князя стабилизировали, и врачи приняли решение делать аортокоронарное шунтирование. Операция может продлиться до восьми часов.
— Спасибо, — говорит Юрий и жестом отправляет медсестру прочь.
Когда она выходит, он запирает дверь на замок и объявляет:
— Прошу внимания! Все послушайте меня.
Выйдя на середину комнаты, он секунду медлит, а потом заявляет:
— Я уверен, что с князем всё будет в порядке. Но теперь он долго не сможет исполнять свои обязанности. Поэтому я объявляю себя регентом титула и временным главой рода.
— Почему ты? — вдруг спрашивает Алексей.
— Есть возражения, дядя? — Юрий бросает на него обжигающий взгляд. — Я наследник.
— Так и есть. Но ты примешь титул, если Григорий умрёт. Чего, как стало известно, в ближайшее время не случится.
— Ну и что? Пока он недееспособен, я…
— После князя я старший член рода, — перебивает Алексей. — Согласно принятым в России положениям, именно я должен исполнять обязанности временного главы.
— Сука, начинается, — Юрий с усилием потирает лоб. — Так, дядя. Послушай. Нам сейчас нельзя сраться.
— Вот и не будем.
— Дай мне закончить! Я — наследник титула, я — управляющий директор Династии! Ты никогда не лез в наши дела, работал себе в министерстве. Давай и дальше так будет, ладно?
— Ваши дела? — с упором на первое слово говорит Алексей и подходит к Юрию почти вплотную. — Я что, по-твоему, не член рода Грозиных? Или не акционер Династии? Мы с твоим отцом вместе поднимали компанию, когда тебя ещё на свете не было!
— Только не надо давить на меня своим возрастом, — морщится Юрий.