Изи и Пизи

Дмитрий Малиновский

Мне это было важно по двум причинам: первая – я не хотел видеть маму грустной в последний день, а вторая – можно и прогуляться, если сегодня вечером летим в Москву, а с завтрашнего дня начинаем жить без издёвок со стороны мамы.

* * *

Опущу свои прогулки, ибо они закончились тем, что я вышел с гостиницы, дошёл до ближайшего сквера и сел на лавочку.

Я ждал, пока часы покажут полпятого: за полтора часа мы точно успели бы приехать в аэропорт и сесть в самолёт.

Для меня сидеть на лавочке семь часов – одно удовольствие. Я никуда не спешил, и лавочка никуда не

спешила, а когда время пришло, то я направился в гостиницу.

Ко мне сразу же подошла женщина-администратор, которая вручила мне конверт. Мне было приятно. Я рванул к себе в номер, чтобы вскрыть его и прочитать.

Когда я это сделал, то лучше бы я этого не делал.

Вы не представляете, в какую жопу я попал!

Эти необычные существа, которых я называл родителями, оставили меня одного в Африке.

Мама написала, что это было нелегко сделать, и что папа все дни сидел в баре, потому что впервые в жизни ему пришлось поддержать маму в чём-то сложном как для папы, так и для мамы. Они просто взяли и свалили со страны, с континента, оставив меня одного в Найроби.

Мама всячески извинялась за это. Она сказала, что это было самым тяжёлым решением в её жизни, и что она по мне будет скучать, хотя непонятно зачем тогда было оставлять меня здесь…

А нет, понятно…

Мама написала, что она оставила меня из-за того, что я веду себя как Даун, что я делаю не то, что нужно делать мужчинам в 26 лет. Приятно, что она считает меня мужчиной, хоть и Дауном, но мужчиной. Буду называть себя муждауном… хотя нет, не буду.

А ещё мама пишет про работу. Вот здесь уже интересно, потому что я у неё мудак, который обленился до потери пульса.

Я, конечно, не силён в матах, но мне кажется, что здесь пахнет оскорблениями. Уверен, что мама это писала, находясь в бегемотном бешенстве. Я это знаю, потому что видел пару дней назад бегемота в озере Найвашу, у которого было самое настоящее бешенство… ну, мне так казалось.

Мама пишет, что у меня должен сработать какой-то инстинкт самосохранения, который поменяет мне мозги, и что благодаря этому инстинкту я смогу начать что-то делать в своей жизни и для своей жизни.

Тут она уже загнула, потому что если она считает, что я начну работать, то она глубоко ошибается… и никакой самосохраняемый инстинкт, или как там его, не поможет.

Мама написала письмо аж на двух сторонах бумаги, и мне лень его читать до самого конца, поэтому я высплюсь, а завтра завершу чтение.

Вы спросите: почему я не поехал в аэропорт?

Да, ещё было время догнать их, но мне было лень двигаться так быстро после утомительного дня в парке с хорошенькой скамейкой. К тому же я должен был вызвать таски, а денег у меня не было. Может, они и были где-то, но я их глазами не находил, а искать по всему номеру мне не хотелось.

* * *

Утром я дочитал письмо, где узнал, что мама будет рада моему возвращению. Она всё-таки думает, что у меня получится вернуться, и что я начну работать.

Потешная у меня мама. Если бы она была старше на лет двадцать, то могла бы стать женой Петросяна.

Она хочет, чтобы я вернулся, но ещё нужно постараться это сделать. Не всё так просто, как сказал

один мудрец. Задача усложняется тем, что у меня нет денег.

А вот и то, что я не сделал вчера. Видите, я сейчас прочитал, что денег они мне не оставили. Мама пишет, что заплатила за номер до вчерашнего дня, а всё, что будет дальше, за это буду платить я лично.

Мама занесла мой паспорт администратору, поэтому я, если захочу улететь домой, должен буду оплатить за проживание в отеле. Так как я дочитал письмо только сегодня, то мне нужно заплатить за один день. Отель у нас хороший, а это большие деньги, мне кажется.

Но давайте опустим все эти плохие моменты, ибо я хочу заявить, что я был прав, что не искал вчера деньги по всему номеру, ибо я ничего не нашёл бы, зато потратил бы кучу энергии и сил.

Ещё мама пишет план действий, чтобы мне было легче всё делать. Она пишет, что мне нужно попросить у администратора работу, чтобы оплатить жильё. Потом сказать, чтобы они переселили меня в самое дешёвое жильё, чтобы оставались деньги, и я мог их копить на билет.

Говорю же, моя мама очень потешная женщина. Она думает, что напугает меня этими словами. Мне всё равно, что она думает. Я на неё немного рассержен из-за её думаний, но больше рассержен за невыполнение обещания. Что ж, придётся мне теперь действовать самостоятельно.

* * *

Я целый день спал, чтобы целую ночь думать о том, как мне сбежать с отеля. Но ночью было дискомфортно убегать с отеля, поэтому я дождался утра. Но утром я хотел снова спать, поэтому понял, что нужно что-то менять.

* * *

Когда я целую неделю провёл в разработках плана, ко мне наведалась администратор отеля, и сказала, что хотела бы узнать, сколько ещё времени я планирую здесь находиться.

Вот здесь я окончательно понял, что никто меня не гонит, и что мне нет смысла куда-то убегать. Я даже составил письмо маме, где написал, что буду жить в Африке, потому что меня здесь хорошо кормят, меняют постельное бельё и вообще я чувствую себя превосходно.

Однако и это продлилось недолго, потому что ещё через неделю пришла та же администратор…

– Дмитрий, Вы живёте здесь уже две недели с того момента, как уехали Ваши родственники. Пожалуйста, внесите первый платёж со своей карты, чтобы мы могли в базе отметить именно Вашу карту, а не карту Вашей мамы.

– Я завтра утром всё оплачу, – ответил я.

– Приятного вечера! – поклонилась администратор.

Когда она захлопнула дверь, я первым делом выбросил письмо, которое писал маме. Да, я его не отправлял, потому что мне было лень. Я всё время откладывал отправление на завтрашний день.

Но вернёмся к моей проблеме.

Что делать в такой ситуации?

Конечно же, ложиться спать, чтобы проснуться бодрячком.

* * *

Утро «судного дня» началось прекрасно. Я умылся, сходил в туалет, даже принял ванну с лимоном, который мне приносили каждое утро. Я не ел лимоны, но за две недели их накопилось 14 штук, поэтому я решил максимально продуктивно использовать жёлтые цитрусовые.

Я обещал утром всё оплатить, но денег у меня не было. Благо жил я на первом этаже, поэтому вышел в окно.