Излечи моё сердце
Шрифт:
В течение нескольких секунд она пристально смотрела на него, затем вызывающе уперлась руками в бедра.
– Ты ничего не можешь сделать, Вейл! Слишком поздно!
Сейчас он это понимал, понимал, что в тот момент, когда целовал ее, начал разрушать их профессиональные отношения.
Может быть, он неправильно отреагировал, когда она отвергла его?
Но он, ни тогда, ни сейчас не мог мыслить ясно.
Фейт его покидает!
Нет, не его, она покидает клинику!
Черт, какая разница? В любом случае она больше не будет частью его
Если он откажется признать, что у них был шанс на какое-то особенное развитие их отношений, тогда, может быть, ее уход к лучшему.
Может быть, это единственный способ для них обоих забыть об уик-энде на Кейп-Мэй.
– Ты победила, Фейт, – тихо произнес он. – Ты превосходный невропатолог, и для клиники будет большим ударом потерять тебя. Ты можешь уйти, если хочешь, только знай, что я не хочу, чтобы ты уходила. Ты мне нужна и как человек, и как профессионал.
Он не хочет, чтобы она уходила! Он хочет, чтобы она осталась, сказал, что они могут начать с того, на чем остановились. Но конец-то все равно ясен. Зачем же откладывать неизбежное?
Фейт не желала больше мучиться.
– Твое предложение, Вейл, меня совершенно не устраивает! Оно для меня неприемлемо!
Если бы она кричала на него, он объяснил бы ее слова эмоциональным напряжением, но Фейт больше не кричала. Она говорила спокойным, холодным тоном.
Говорила так, словно читала его мысли и отвечала ему, уверяя, что физически она больше не хочет его, и этого вполне достаточно, чтобы расстаться.
– Это же неправда! – возмутился Вейл.
Она смотрела на него с удивлением, но, когда он встретил ее пристальный взгляд, в нем сияла уверенность в себе.
– Практически я уже ушла. До свидания, Вейл. Я пришлю за своими вещами!
– Фейт! – воскликнул он, схватив ее за плечо, чтобы задержать. Как же он проклинал себя за отсутствие силы, чтобы заставить ее выслушать еще одну просьбу остаться! – Останься, Фейт!
– Для меня это лучший выход из создавшегося положения! А ты предпочел бы другой? Возможно, тебе было бы легче, если бы я просто заявила, что получила более выгодное предложение от другой клиники? Тогда ты не чувствовал бы своей вины, зная, что причиной ухода не является наша связь? Тебе стало бы легче? Ты бы забыл о своей вине?
Вейл вздрогнул от острой боли в груди. Вина? Вина в том, что он лишил ее девственности? Вина в том, что он не мог смотреть на нее, мысленно не раздевая донага?
Она права. Он действительно чувствовал себя виноватым. Но если то, что он чувствовал, не было виной, тогда придется поискать для этого другое слово! Однако легче взять на себя вину, чем принять альтернативу!
– Фейт! Тебе действительно поступило предложение из другой клиники? Это правда?
Стрельнув в него глазами, она холодно и даже с легким разочарованием кивнула:
– Да, Вейл, это точно. Я ухожу от тебя в другую клинику.
Вслепую, высоко подняв подбородок, с прямой спиной Фейт, преодолевая боль в сердце, кинулась через приемную из
Влетев в кабинку, она разразилась рыданиями.
Ее трясло, она села на корточки, упершись спиной в стенку кабинки, и снова зарыдала.
Что с ней творится? За прошедшие недели она плакала больше, чем за всю жизнь. Ни один мужчина не стоит этого! Разве она не насмотрелась на бесполезные слезы своей матери? Годы наблюдения за ней ничему ее не научили? Сколько же можно страдать из-за безответственного поступка отца?
– Фейт! – раздался снаружи женский голос. – Фейт, вы в порядке? Что я говорю? Конечно, вы не в порядке! Впустите меня, Фейт! Или выйдите сюда сами!
– Шерон? – Фейт быстро надела очки и припудрила нос. Наверное, сейчас она была похожа на енота. – Что вы здесь делаете?
– Я слышала вашу ссору с Вейлом! – В голосе Шерон звучало сострадание.
Вот еще! Фейт вовсе не нуждалась в жалости Шерон.
– Я совсем не хотела подслушивать, – продолжала та. – Просто я вспомнила о некоторых вещах, о которых забыла рассказать вам за завтраком, и вернулась. Подойдя к вашей двери, я услышала свое имя и сделала то, чего не должна была делать! Я стала подслушивать!
Фейт глубоко вздохнула. Черт! Ее душила икота. Она откроет дверь кабины, но скрыться некуда, и теперь Шерон увидит, что она плакала!
– Мне очень жаль, что вы слышали нашу ссору с Вейлом.
– Почему? Вы были великолепны!
Фейт заморгала, уверенная, что ослышалась. Она открыла кабинку и сквозь затуманенные слезами очки посмотрела на Шерон.
– Я была великолепна? – переспросила она.
– Абсолютно! – подтвердила Шерон, вынимая носовой платок, чтобы протереть очки Фейт и осушить ее слезы. – Я еще никогда не встречала человека, который так сумел бы поставить Вейла на место! Никогда! Даже в семье побаиваются его!
Шерон отстранилась, посмотрела на плоды своей работы и улыбнулась.
– Мы с вами станем лучшими подругами!
– Но…
– Никаких но! – Шерон открыла сумочку и вытащила из нее косметичку, вынула из нее какую-то трубочку, сняла с нее защитный колпачок и выпрыснула себе на кончик пальца серебристую капельку величиной с жемчужину.
– Давайте, размазывайте! – предложила она, смазав капелькой под глазами Фейт. – Любая женщина, умеющая противостоять моему кузену и заткнуть ему рот, искренне восхищает меня!
До Фейт только сейчас дошло, что она сделала.
– О боже! Я только что потеряла свою работу!
– Но вы же сказали, что получили предложение от другой клиники! – возразила Шерон, протягивая Фейт новый тюбик губной помады, чтобы та могла поправить макияж. – Между прочим, это мой любимый цвет. На всякий случай я всегда ношу с собой парочку запасных тюбиков.
Кузина Вейла носит с собой запасные тюбики помады?
Взяв тюбик, Фейт прочла название.
«Капризная розовая страсть»!