Излечи от ненависти
Шрифт:
— Мы хищники, девочка. Нами руководят инстинкты. Тогда я прилично выпил алкоголя, и зверь взял верх над человеческой частью. Но честно, я не жалею о случившемся. Да, мне следовало быть более…сдержанным, но прошлое не перепишешь, Катерина. Тебе это прекрасно известно. Мы живём в настоящем, и в моих планах сделать так, чтобы ты более не думала о побеге, а всегда была рядом со мной, пребывая не в страхе, а в спокойствии, — с нажимом пояснял, отчего мои губы сами собой исказились в жуткой гримасе отвращения и боли.
— Спокойствие и ты — вещи несовместимые, Белорецкий, — горько
— Вернись. Обещаю, мы всё обсудим на нейтральной территории и спокойно.
И вновь только моя кривая ухмылка.
Если бы Арсений видел меня, то по внешнему виду бы понял, что я не готова на диалог тет-а-тет.
— Я вернусь, когда сама посчитаю нужным, — жёстко отрезала, собираясь дать отпор.
«В этот раз ему не победить».
На заднем фоне раздался какой-то треск, а затем оглушающий грохот. Арсений лютовал, но сам лично никаких проклятий или рычаний не издавал. Честно, я не желала доводить всё до такого состояния, но оборотень вновь пошатнул моё равновесие. И казалось бы, я только успокоилась, решилась на разговор, а у нас всё идёт чёрти как.
— Я найду тебя, Катерина. Клянусь Богами! Ты — моя, и это никто и ничто не изменит, — твёрдо отчеканил, тяжело дыша.
Слова, как пощёчина, полоснули по сознанию, и я трусливо сбросила вызов, отключая полностью телефон и пряча на самую дальнюю полку шкафа.
Меня била крупная дрожь, и представать в таком виде перед ведьмой и её сыном совершенно не хотелось. Поэтому пришлось принимать холодный душ, чтобы более-менее взять себя в руки, и переключиться, а после ещё выпила несколько чашек успокаивающего травяного чая.
Стало ли легче?
Лишь отчасти.
Но, когда Пенелопа и Нэрай вернулись, я уже была более собранной, и даже немного меланхоличной. Мальчик, забежав на кухню, тут же ринулся ко мне с довольно-таки увесистым крафтовым пакетом, в котором лежали различные фрукты.
— Смотри, что мама нам купила! — поделился своей радостью малыш, отчего я не удержалась и мягко улыбнулась, потрепав рукой шелковистые чёрные волосы.
— Можем сделать фруктовый салат, — охотно предложила, на что ребёнок озадачено нахмурился, скользя взглядом на свою мать.
— Почему мы раньше не делали салат из фруктов? — уточнил Нэрай у ведьмы.
— Ты любил овощи, только с недавнего времени стал уделять внимание сладкому, — пояснила брюнетка, раскладывая продукты в холодильник.
— Точно, — кивнул мальчик, вновь оборачиваясь ко мне. — Ты поможешь мне нарезать?
— С удовольствием. Но сначала фрукты надо помыть.
Не знаю, заметили что-то странное в моём настроении Пенелопа или Нэрай, по крайне мере вида не подали.
Мы прекрасно провели остаток дня, сделав фруктовый салат, а затем объедаясь им под просмотр фильма ужасов. Правда, больше хохотали от абсурдности происходящего на экране. В какой-то момент, заметила спящего Нэрая, который примостился у меня под боком, и сладко посапывал, обнимая одной рукой мой живот. Меня умилила столь милая картина, а Пенелопа только мягко улыбнулась, не проявив и капли ревности.
Даже странно, что её сын тянулся больше ко
— Отнесёшь его наверх? — шёпотом спросила брюнетка, глядя на меня.
Что ж, с детьми я не нянчилась, на руках тем более не носила, но отказать просто не могла. Поэтому, крайне аккуратно, пытаясь не разбудить мальчика, сначала встала с дивана, после беря его на руки, прижимая к груди. Ребёнок тут же обхватил меня за шею, укладывая голову на плечо. Не могу сказать, что в этот момент во мне проснулся материнский инстинкт, но нечто похожее…точно.
Пенелопа осталась внизу, решив прибрать всё после наших посиделок, а я направилась со своей ношей на второй этаж. На лестнице чуть застопорилась, так как сами ступени были узковаты, и я боялась споткнуться, тем самым полетела бы вниз вместе с Нэрайем, а этого совершенно не хотелось.
В комнате молодого ведьмака свет не включила, из окна струилось достаточно лунного света, чтобы ориентироваться в темноте. Уложив ребёнка аккуратно на кровать, замерла, едва Нэрай зашевелился, а милое личико исказилось гримасой недовольства. Но поворочавшись, малыш всё же засопел, переставая двигаться. Укрыв его одеялом, пару секунд любовалась ведьмаком, вновь пытаясь понять, зачем судьба сплела так тесно наши жизни.
«Почему «я» связана с ним?».
Оставалось только догадываться загадочным переплетениям путей. Словно кто-то нарочно свёл нас.
Сбросив наваждение, медленно покинула детскую, аккуратно закрывая за собой дверь, и, практически на цыпочках, спускаясь по лестнице на первый этаж. Из гостиной лился мягкий свет от напольного торшера, но в комнате Пенелопы не оказалось. Подошла к дивану, подхватывая плед и аккуратно складывая, оставляя на кресле. Оглянулась по сторонам, убеждаясь, что всё остальное лежит на своих местах, а после направилась на кухню.
В доме было так тихо, что даже стало не по себе. Обычно хоть какие-то звуки присутствуют, а тут же…
«Словно затишье перед бурей», — подумала про себя, заходя в нужную комнату и тут же замирая.
Спиной к раковине стояла Пенелопа, а в метре от неё около острова возвышался высокий мускулистый мужчина весьма пугающей наружности. На вид лет сорок пять, лоб рассекают несколько глубоких морщин, густые брови вразлёт придают более устрашающий вид. Одет во всё чёрное и максимально скрытое, но из-за ворота водолазки на шее виднеется татуировка в виде чёрных линий. И ладно вид…
В руке он крепко удерживал извилистый клинок, и им он явно не торт собирался резать.
Мужчина быстро среагировал на моё присутствие, тут же вцепившись в меня какими-то бездушными серыми глазами. Тщательно просканировав не более пары секунд, только выдал…
— Человек.
И сказано это было с каким-то…пренебрежением. Во всяком случае, он тут же утратил ко мне интерес, вновь концентрируясь на Пенелопе. А я не понимала, почему девушка бездействует. Она же ведьма, я сама лично видела, на что она способна. Чужак напротив неё не препятствие, но брюнетка продолжала стоять, только вцепившись руками в край каменной столешницы. И вдруг…