Излечи от ненависти
Шрифт:
— Конечно, показалось. Демоны подобного ранга редко являются ведьмам даже после призыва. Минимум, он должен был затребовать мою душу взамен, но попросил иное. В его окружении множество женщин, в том числе и демониц, более искусных в постельных делах, нежели я. Если бы ему нужен был ребёнок конкретно от ведьмы, он бы давно воплотил задуманное в жизнь, да и после рождения Нэрая ни разу не появился в нашей жизни, а это говорит о многом. Ему и правда плевать, и даже создаётся ощущение, что он просто желал растоптать меня, показать, что вся моя любовь лишь пыль, блеф. И я ему благодарна за этот урок, и всё же до сих
Речь ведьмы была импульсивной, быстрой, казалось, всё было сказано на одном дыхании. Я переваривала услышанное, отмечая, что Пенелопа ни разу не назвала демона по имени, а значит, и сыну этого не говорила, видимо, с целью огородить, или не позволить в будущем случиться конфликту между мужчинами, когда мальчик уже подрастёт и обретёт бОльшую силу.
— Как видишь, мы в чём-то похожи с тобой, — вдруг посмотрела на меня брюнетка цепким и одновременно тёплым взглядом. — Нам двоим причинили боль мужчины, обладающие бОльшей силой и властью, чем мы, и не посчитали нужным попросить прощения. Но вместе с тем это закалило нас, и мы более не смотрим на мир розовыми очками. Возможно, глупо искать плюсы в столь плачевных ситуациях, но от реальности не сбежишь.
Я молчала, обдумывая слова ведьмы и мысленно со всем соглашаясь. А когда Пенелопа отвлеклась, уходя на кухню, я погрузилась глубже в свои мысли, окунаясь на одиннадцать лет назад, словно под другим углом разглядывая свои чувства и поступки после совершенного изнасилования. Тогда я действовала импульсивно, необдуманно, мне только хотелось сбежать, как можно дальше, и вокруг ничего не слышала и не замечала. Произойди со мной подобное сейчас, возможно, я бы долго всё обдумывала, пытаясь осознать, как поступить правильно. Но в одном Пенелопа была права точно. Я более не смотрю на мир через розовые очки.
***
Дни в доме четы Вэр протекали быстро и интересно. Пенелопа показала мне разные травы и рассказала об их чудодейственных свойствах, мне даже удалось под её руководством сварить пару отваров, отчего на миг ощутила и себя ведьмой. Нэрай всё время находился подле нас, и периодически касался меня, словно невзначай. Я не противилась, так как негатива не чувствовала, только тепло, разливающееся по всему телу, дарующее покой.
Через две недели в уединении, мои мысли успокоились, кажется, я даже стала мягче, и мир выглядел…иначе. Мне более не хотелось конфликтов и склок. И вдруг словила себя на мысли, что моя публичность звезды утратила смысл. Это было всего лишь прикрытие, чтобы скрыться на виду от прошлого. Казалось, если буду окружена большим количеством людей, пристально наблюдающими за мной, то Белорецкий не станет вновь пытаться достать меня. Не осмелится. И это осознание пришло только в Австрии…
«Глупо», — едва заметно улыбаясь, хмыкнула, опуская взгляд на руки, перебирающие травы.
Пенелопа уехала с сыном в город, а я решила остаться. Не хотелось сталкиваться с людьми, да меня и легко могли узнать.
Подхватив очередные пучки зелени, перенесла их в кладовую, убирая на полку, после чего направилась в маленький санузел. А вот, когда мыла руки, бросила взгляд на своё отражение в зеркале, тут же наклоняясь чуть ниже, внимательно рассматривая макушку головы. Корни волос заметно отросли, и сейчас
«Пора прекращать бегать от прошлого. Настало время взглянуть своим страхам в лицо», — уверенно решила, поднимаясь в свою спальню.
Кнопочный телефон, который купила ещё в Москве, так и лежал нетронутым в чемодане. Я только раз воспользовалась им, чтобы предупредить Костю и родителей, что со мной всё в порядке, и я уезжаю на ретрит на пару недель, и связи со мной не будет. Конечно, друг отнёся скептически к моим словам, но выпытывать правду не стал, за что ему огромное спасибо. Мама, зная мои непредсказуемые поступки, заверила, что переговорит с отцом, и успокоит.
Но сейчас…
Возможно, поступаю необдуманно, но этот телефон мужчина не отследит, а поговорить нам всё же стоило.
Секунда. Две. Три.
Делаю глубокий вдох, словно перед прыжком в холодную воду, и нажимаю нужный номер, слушая монотонные длинные гудки. Первый вызов обрывается, и приходится повторить. И вновь срыв.
«Он издевается, что ли?», — недовольно набираю абонент в третий раз, и…
Наконец-то слышится раздражённый ответ.
— Кто это? — рявкает в трубку, отчего меня словно хлыстом бьют по нервам.
На миг прикрываю глаза, пытаясь отогнать от себя вспышки болезненных воспоминаний, и упрямо твержу себе, что это просто мозг так играет со мной.
— Нам надо поговорить, — монотонно произношу, опускаясь на край кровати.
Воцаряется тишина. Кажется, все звуки исчезают, а затем слышу громкое приказное «Все вон!». Адресовано явно не мне. Значит, мужчина не один, возможно, отвлекла его от каких-то дел, но вины за собой не ощущаю.
— Где ты? — звучит нервное, с едва сдерживаемой злобой.
— Это не важно. Я всё равно не скажу, — мягко выдыхаю, прислушиваясь к звукам за окном.
Ведьма с мальчиком могут прибыть в любой момент, и мне бы не хотелось, чтобы они стали свидетелями «этого» разговора.
— Что же ты тогда хочешь? — высокомерно хмыкает оборотень. — Или нашла способ отомстить мне? Так ты уже это сделала, исчезнув со всех радаров.
— Я хочу знать, Белорецкий, — твёрдо произнесла, глядя перед собой в стену. — Понял ли ты одиннадцать лет назад, что трахнул девственницу? А не девку, набивающую себе цену?
Да, я прекрасно помнила, что тогда твердил Арсений. Он полагал, что я опытная соблазнительница, и просто строю из себя целку, чтобы вызвать бОльший интерес у противоположного пола. Жаль, что сейчас не видела его глаза, ведь по ним можно было бы понять намного больше.
— Нет. Не понял. К чему этот вопрос, Катерина? — сухо произнёс так, словно говорил о каком-то бизнес проекте.
— К тому, Белорецкий, что ты конченный поддонок, — устало выдохнула, прикрывая глаза и потирая переносицу. — Мне было шестнадцать лет, сукин сын. Я говорила, а ты даже слушать не стал. Возомнил, что знаешь обо мне всё, не поверил моим словам. Так скажи, какого чёрта, теперь я должна верить тебе? Дьявол! — в сердцах воскликнула, резко вскакивая на ноги, заметавшись по комнате. — Мне надо было тогда остаться и выцарапать тебе лицо, как минимум.