Измена: B-52

Тес Ария

– В каком это смысле?!

– Да в таком, что если ты не приедешь к Ольге по мелкой просьбе — это не будет означать, что ты их с Авророй бросил. Вы с ней развелись, теперь ты не должен быть ей мужем, но должен оставаться отцом для Авроры. Это не одно и тоже. Понимаешь?

– Конечно понимаю!

Если честно, то нет. И, видимо, читается это на «ура», если дальше я слышу его смех…

– Стас, она не твоя женщина. Она — мать твоего ребенка, которую ты должен уважать, и ты должен быть хорошим отцом вашей девочке, но на этом все. У тебя есть

другая женщина, твоя женщина. Для нее ты должен быть мужчиной, которому она может доверять, за которым может спрятаться, и который не помчит, как угорелый, интернет чинить своей бывшей жене.

Цыкаю.

– Мама рассказала?

– Костя.

– Ну спасибо…

– В этом нет твоей вины, что ты не знаешь, как разделить эти понятия. Я виноват, что для тебя «муж» и «отец» — это одно, но скажи мне: ты хорошо себе представляешь Костю на твоем месте?

– Нет…

– Вот именно. Нет. Бери пример с него, он мужик хороший. Понятно почему Марина уехала, зачем ей оставаться с мужчиной, который в ее глазах мечется от одной юбки к другой?

– Я не мечусь!

– Тогда докажи это делом, а не словом. Тебе нужно расставить точки над «i». Ольге это не понравится, зато твоя женщина будет спокойна. Правильно расставляй приоритеты, Стас. Тебе мой совет, как от человека, который этого сделать не смог.

Марина

– …Правильно расставляй приоритеты, Стас. Пра-виль-но.

Я моргаю пару раз, потом приподнимаю одну бровь.

– Прости, я уточню. Ты считал, что это одно и тоже?

– Не то чтобы да…

Стас задумчиво рисует на моем бедре круги, а сам устал вздыхает и пялится в потолок. Хмурится — я жду. Решаю не давить на него, в конце то концов, мне действительно хочется понять ход его мыслей. И наконец понимаю, когда он собирается: главное не спешит, ЧТД, и все само придет.

– Отец когда от нас ушел, я видел, как маме было сложно. Ей приходилось все самой делать, помощи ждать неоткуда было, а я…Я больше всего на свете боялся, что стану таким, как он, понимаешь?
– Давыдов поднимает голову и смотрит мне в глаза, а потом тихо так, проникновенно говорит, - Я не мог представить себе, как перестану общаться с Ольгой. Не из-за каких-то чувств, чисто технически — это невозможно.

– Я у тебя не просила «не общаться с Ольгой». Мне понятно, что это невозможно.

– Тогда мне не было понятно, малыш. Мне казалось, что ты ставишь мне ультиматум, а я не мог тебе дать того, что ты хотела. Аврора…

– Твоя любимая дочь, я это знаю. За кого ты меня принимаешь?

– Прости, но…- неловко жмет плечами, а я снова заканчиваю за ним его реплику.

– У тебя был плохой опыт.

– Ольга не «плохой опыт», Марин, не мое это. Она сама по себе не зло во плоти, просто девчонка, которую не любили. Единственное, как она воспринимает любовь — через скандалы и разборки. Чем громче, тем лучше.

– А ты?

–

А мне этого больше недостаточно. Если ты хочешь правду, то до того, как мы начали встречаться, я действительно думал, что люблю ее. Но потом все изменилось. С тобой мне хорошо по-настоящему. Когда ты уехала… это было сложное испытание. Я точно, как пес, выискивал твою фигуру везде, где это было возможно и нет, а тебя не было нигде, и когда я это вспоминал — становилось сложно дышать. Прости, что заставил тебя думать иначе, но мне она не нужна. Мне ты нужна.

Его слова меня разоружают, и я медленно опускаю руки на широкую грудь, а сама глазами хлопаю — не ожидала, и это мягко говоря. Стас не любит трепаться, я знаю, и знаю, как сложно ему это дается, а здесь…сейчас…Он так много говорит, так искренне и честно, так почему я ничего не могу сказать?!

– Долго ты соображал.

Ой нет. Не то. Лучше бы молчала и дальше. Прикусываю губу, боюсь, что он психанет, но Стас только улыбается шире, вонзаю пальцы мне в бедра, двигает ближе на себя, а сам точно обратно котом становится…Моим котом.

– Как только ты отъехала от ресторана, я мчать за тобой хотел. Тоска такая взяла, грусть…Без тебя ничего не хотелось. Я еще представил себе, как вернусь в пустую квартиру, а тебя там не будет…И Гера не будет.

– Он очень по тебе скучал, - сдерживая слезы, отвечаю, на что Стас мягко улыбается.

– И я по вам дико скучал. Не нужно мне было четыре месяца, чтобы разобраться. Думаю, что я давно разобрался, просто до конца этого не понимал некоторых нюансов.

– Видишь, как полезно разговаривать?
– стараюсь разрядить обстановку шуткой, на что Стас становится еще хитрее, потом опускает глаза на мою грудь и проводит по ней рукой, намеренно слегка задевая остро-стоящий сосок.

– И как ты мне прикажешь «говорить»? Ты такая соблазнительная, но…Серьезно, Марина! Ты что не ела совсем?! Почему такая худая?!

– Просто не было твоего омлета с рыбкой, - всхлипываю и ложусь ему на грудь, обнимая за шею, - И тебя не было…

– Все кончено, малыш.

Стас мягко обнимает в ответ и проводит рукой по позвоночнику, потом еще и еще — гладит ласково.

– Все теперь по-другому будет. Ты никогда больше даже на миг не задумаешься, что есть хоть кто-то кроме тебя. Клянусь, ты никогда больше не будешь меня ревновать.

– Вы с ней поговорили?

– О да…И…Марин, я сказать тебе кое что должен.

В ту же секунду я напрягаюсь, как струна, но не отстраняюсь — боюсь. Мне страшно увидеть в его глазах «что-то», чего я видеть и знать не желаю: о том, что был он с Ольгой близок. Все-таки был…

– Не хочу начинать наши отношения с вранья, поэтому я должен тебе рассказать правду про ту ночь, когда ты напилась.

Так. Стоп. Простите?! Резко отстраняюсь, забыв обо всех страхах. Не нравится мне такое начало, а то, как он выглядит тем более. Виноватый весь, глаза прячет, охренел?!

– Стас…о чем ты?