Измена хуже предательства
Шрифт:
Радим остался с ней, отрезая пути к возвращению. Теперь-то понятно, почему он ушел к ней. Именно таких девушек и любят мужчины, глянцевых своей красотой. А я. Я — обычная. Может, просто чуть более симпатичная, чем большинство.
А я ведь поверила Радиму, когда он добивался меня, он обещал, что будет всегда со мной, любящий, верный, мой.
Так больно становится от обиды, что все его обещания и заверения оказались ложью. Все его клятвы любить вечно, всегда — оказались пустыми словами.
Боль,
Я хватаюсь за поручни, повисая на них. Нет сил стоять на ногах. Какой-то добрый на вид дядечка уступает мне место, я не сопротивляюсь. Он же отгоняет от меня кондуктора, заплатив за мой проезд. Но я всего этого не вижу. Слезы застилают глаза. Я отворачиваюсь к окну, скрывая лицо за пеленой волос. Мне хочется отгородиться от всего мира.
Радим был моим первым и единственным. Моей сказкой. Моим сном и реальностью. Я думала, так и останется на всю жизнь.
Но пришла она — разлучница с его ребенком.
И я не понимаю, как жить теперь?
Спустя многие мгновения боли и выплаканных слез, наконец наступает опустошение. За окном мелькают знакомые пейзажи ставшего родным города. Я отрешенно наблюдаю за проплывающими домами, скверами, улицами. Автобус сделал круг и вернулся в район, в котором мы живем. Теперь уже я одна. Я даже не знаю, где живет мой муж, знаю только с кем.
Он сделал очень больно, но у меня все равно не получается его ненавидеть.
Почему некоторым достается все, а другим ничего? Ведь это я все это хотела любви, мужа, ребенка. А теперь все это достанется ей, этой крашеной блондинке.
Знакомая остановка мелькает за окном. Это же моя! Отсюда я спокойно могу дойти до дома. Я выскакиваю из автобуса в последний момент.
Когда я дохожу до дома, на улице зажигаются фонари. Чем мне нравится наш новый жилищный комплекс, что здесь всегда освещено по вечерам. Уютные дворики с детскими площадками, на которых до сих пор гудит детвора.
Я выныриваю из своих переживаний и наконец, замечаю. Мягкий, теплый вечер. На небе зажигаются первые звезды. Прохладный ветерок играет с моими волосами. Люди отдыхают, заполнив все лавочки. Лето.
Мне не хочется домой. Дома пустота.
Я иду к скульптурной композиции грибочков, рядом с детской площадкой. За неимением свободных, сидячих мест, они у местных используются в качестве стульев. Грибочек неудобный, но на нем хотя бы можно отдохнуть от этого сумасшедшего дня.
Рядом со мной неожиданно раздается хрипловатый баритон:
— Привет, красавица.
Мне, кажется, я узнаю этот голос. Я оборачиваюсь,
Невольно отмечаю, какой он сегодня помятый. Невыспавшийся что ли?
— Вы зря ждете. — сейчас у меня не осталось сочувствия к подлецам, — Ваша Любовь укатила сегодня в отпуск. С мужем. — безжалостно припечатываю, смотря на него строго и даже, наверное, с вызовом.
— Да, я знаю. Она мне написала.
Прекрасно, он в курсе. У меня напрочь пропадает желание сидеть на грибочках.
Я без расшаркиваний и прощаний поднимаюсь и направляюсь в сторону дома. Он следует за мной. Какой навязчивый.
Как же мне избавится от внимания назойливого наглеца? Сейчас я предпочла бы, остаться одной.
— Валера, просто Валера. — неожиданно представляется он.
— Нет, ваша тактика не сработает. Я не буду с вами знакомиться.
— Но теперь вы знаете мое имя. За малым осталось узнать ваше.
Поджимаю губы в протесте. Я не хочу с ним разговаривать.
— Тогда, если вы не против, я просто вас провожу.
Обреченный вздох вырывается из груди. Боюсь, все мои слова будут бесполезны.
Так, мы и доходим до подъезда. Я — в молчании. Он — непрерывно пытаясь меня разговорить.
Вдруг резко распахивается дверца ближайшей от нас машины. Оттуда вылетает взъерошенный, злой мужчина. Я не сразу узнаю в нем Радима. Его лицо искажает гримаса ярости с решимостью. Таким я его никогда не видела.
Я застываю в страхе.
Ой, мамочки, что же будет?!
7
А я и не заметила его машину у дома. Настолько меня отвлек Валера своей болтовней.
Радим направляется к нам твердым, уверенным шагом с грацией и опасностью прирученного хищника, скрытой угрозой, инфернальным блеском его глаз.
Там в больнице он стоял спиной и я не видела лица, не успела его разглядеть.
Сейчас же я замерла, рассмотрев такие родные черты. Щетина — всегда ему шла, складка между бровей, темные круги под глазами. Неужели это случилось с ним всего за сутки? И все равно он невообразимо прекрасен в своей мрачности.
Накатила такая щемящая нежность и инстинктивное желание позаботится, накормить, обогреть. Но нет, мне нельзя об этом даже думать. У него теперь другая заботушка, что накормит и обогреет.
Реакция Валеры на появление Радима удивляет. Он берет меня за локоть и задвигает себе за спину.
Радим налетает как дикая, необузданная сила природы — смерч, сметающий все со своего пути.
— Убери руки от моей жены! — в его интонациях проскальзывают рычащие нотки, вызывающие россыпь мурашек по моей коже.