Измена, или Страдай, бывший!
Шрифт:
— Да… Я в порядке. Сможешь забрать меня после приёма? Я теперь без колёс…
— Что случилось?
— Я тебе расскажу всё, если приедешь за мной.
— К сожалению, в течение ближайших нескольких часов приехать не получится. У меня деловая встреча, но я отправлю за тобой своего водителя, и он отвезёт тебя в одно прекрасное место.
Что-то мне не нравится такое предложение. Садиться в машину с незнакомым человеком? Нет уж…
— В таком случае забудь о моей просьбе. Я вызову такси. Не переживай. Поговорим позднее. Мне нужно подготовиться
Отключаю телефон и чувствую металлический привкус во рту. Искусала губы от нервов. А ведь мне сейчас ещё предстоит пережить сеанс вскрытия души… У-ух! Когда же наступит та самая… светлая полоса? Когда уже всё наладится, и я смогу спокойно вздохнуть? Хочу поехать на море и целую неделю ничего не делать, попивая коктейли и наслаждаясь прекрасной погодой.
— Мы приехали, — говорит таксист, выдёргивая из мечтаний.
Благодарю его, выхожу из машины и спешу в такое знакомое место.
Администратор в этот раз не так любезна со мной, как в прошлый. Она же не подумала, что я пытаюсь соблазнить своего мозгоправа? Не ревнует? Или просто не с той ноги встала? Такое бывает…
— Михаил Евгеньевич уже в своём кабинете. Он ждёт вас, — выдаёт женщина недовольным голосом.
— Да, спасибо большое. Он пунктуален.
Стучусь и после разрешения войти открываю дверь. Не успеваю поприветствовать мужчину, как звонит телефон. Номер неизвестен, но что-то подсказывает, что я не могу проигнорировать и должна ответить.
— Простите… Я быстро. Хорошо?
— Да, разумеется, — с улыбкой кивает Михаил Евгеньевич.
Ну не мужчина, а само очарование. Только почему-то сегодня оно не очаровывает, а бесит.
— Слушаю вас.
— Валерия Станиславовна?
— Да-да, это я. А вы?..
— Домработница вашего дяди. Я звоню, чтобы сообщить вам, что утром у него случился сердечный приступ. Сейчас он в реанимации.
— В реа… Что?
Взволнованно смотрю на Михаила Евгеньевича, а он тут же встаёт из-за стола и приближается ко мне.
— Спасибо, что позвонили и предупредили меня, — отвечаю холодным тоном, обуздав свои эмоции. — Я поеду в больницу и узнаю всё о состоянии дяди.
Сбрасываю звонок и смотрю на Михаила. Мужчина рядом, но не спешит сократить дистанцию и прикоснуться ко мне — за это я ему благодарна.
— Если случилось что-то… мы можем перенести сеанс на другой день. Не следует пытаться проникнуть в глубины своего сознания, когда голова забита текущими проблемами. — Мужчина говорит осторожно. Он будто пытается прочесть мои эмоции.
Мысль отменить сеанс уже появилась, когда я чуть не попала в аварию, а теперь дядя. Он на краю. Я видела его состояние и понимаю, что могу попросту не успеть поговорить с ним, но он и не планировал этого делать… Он не хотел обсуждать со мной прошлое и общаться об отце. Что, если человек, чьи руки были испачканы кровью мамы, — он?
Смотрю на мозгоправа, но найтись со словами не могу, потому что понимаю — он прав. Мне не следует в таком состоянии пытаться ещё
— Думаю, мы могли бы попробовать. Жизнь — штука не предсказуемая. Кто знает, что случится завтра? Послезавтра?.. Если ничего не получится, то перенесём на другой раз.
— Вы очень сильная женщина, и я восхищаюсь вами, — улыбается Михаил Евгеньевич. — Но я не могу начать всё, пока вы находитесь в таком состоянии. Уверен, вам следует успокоиться и убедиться, что с человеком, о котором вам сообщили, всё в порядке.
— Мой дядя. Мы с ним не общались, и он отказывался отвечать на мои вопросы, когда я пришла к нему в последний раз. Тяжело терять родных, и если с ним что-то случится, мне будет больно, но это не имеет никакого отношения к прошлому, которое я пытаюсь вспомнить. Я должна признаться вам, что после сеанса… воспоминания стали приходить сами по себе. Я видела эту сцену. Видела её ночью, но лицо человека, которого пытаюсь рассмотреть… оно испарилось, как только я подняла взгляд. Пожалуйста, позвольте мне попытаться.
Михаил Евгеньевич улыбается.
— Всё гораздо проще, чем мне казалось изначально. Если воспоминания возвращаются сами, вы откопаете их раньше, чем я думал. Однако… вы уверены? Я мог бы отвезти вас в больницу…
— Нет, не следует. Я в норме. Уже всё хорошо. Я только отправлю сообщение, и буду готова.
Пока сажусь в кресло, набираю сообщение Андрею и прошу его узнать, что с дядей. Мне нет смысла срываться и мчаться в реанимацию, потому что туда даже не пустят. Надеюсь, Андрею удастся выяснить чуть больше.
Расслабившись, стараюсь отпустить все невзгоды, не думать о муженьке и его вчерашних откровениях, выбросить из головы аварию, которая чуть было не случилась… и не переживать за дядю. Я не Всевышний — помочь ему всё равно не смогу.
— Валерия, вы готовы?
Бархатистый голос Михаила Евгеньевича убаюкивает.
Киваю и смотрю на маятник, качающийся из стороны в сторону: влево… вправо… влево…
Снова вижу тёмную гостиную и ковёр, испачканный кровью мамы. Снова вижу её и пытаюсь докричаться. Кажется, она ещё дышит. Я хочу спасти её. Пытаюсь собрать с ковра кровь, чтобы вернуть ей, но мужские руки тянутся ко мне в попытке успокоить.
Распахиваю глаза, хватаю ртом воздух и пытаюсь втянуть в лёгкие побольше, потому что голова пошла кругом, а страх от увиденного забился в каждой клеточке тела.
— Всё хорошо, Валерия! Всё хорошо. Расскажите мне, что вы увидели, — пытается помочь мне расслабиться Михаил Евгеньевич.
— Простите… Я не могу. Не хочу говорить, потому что… — Горло стягивает, и мне тяжело выдавливать из себя каждое слово. — Я ничего нового не увидела, но эта сцена. Кажется, будто она вытягивает из меня все жизненные силы. Я не знаю, как это объяснить. Прошу вас, простите. Думаю, нам действительно лучше отменить сеанс и… встретимся в другой раз.