Измена: (не) прощу дракона

Семёнова Екатерина

В честь этого события во дворце состоится большой праздничный вечер в присутствии самого императора. Даже на несколько часов я не могу вырваться домой и навестить тебя — делегации в полном составе приказано явиться во дворец. Прошу, заклинаю, приезжай и ты. Я прекрасно помню, как мечталось тебе увидеть дворцовую кутерьму вживую. Да и герцог Тахарис рассказал мне о твоём обещании посетить дворец. Честно скажу, мучительная ревность терзает меня, но понимаю, что не имею права что-либо диктовать тебе. Трудно найти что-то более глубокое, чем моё раскаяние, и более крепкое, чем моя любовь к тебе, Аурелия. Мне жутко тревожно, и с замиранием сердца я жду твоего решения. Пока же упование на твою благосклонность даёт мне силы двигаться,

работать, общаться — хоть как-то жить.

Лелею надежду увидеть тебя в скором времени во дворце. В конверте на пригласительный карточке ты найдёшь подробности предстоящего мероприятия. Хочу видеть тебя, твою милую, очаровательную, кроткую улыбку. Но если решишь иначе и не приедешь, то знай — как только торжество закончится, я мигом примчусь домой. К тебе.

Как бы ни сложилось, до скорой встречи! Твой навеки Р.»

С коротким вздохом я отложила письмо. «Значит, возвращается. И разговора нам не избежать. Через сколько будет заметен живот? Сколько я смогу скрывать своё состояние? И надо ли?»

Ещё ничего для себя не определив, не приняв никакого решения, я достала карточку. «Пять, ровно пять дней до торжества».

Вернее всего посоветоваться с Милли, но я не хотела. Она права, я должна решить всё сама. Тем более придётся признаться, откуда вдруг ребёнок — я так и не рассказала ей о тех ночах, что провела с Флорианом после расставания.

Я шагнула к большому окну. День выдался прохладным, пасмурным. Треск поленьев в камине смешивался с настойчивым шёпотом ветра за окном. Больше всего на свете хотелось пойти шить чепчики и распашонки, самые лучшие, самые красивые в мире, но это уж явно намекнуло бы на мою беременность. Как бы ни хотелось сосредоточиться на себе, раствориться в новых ощущениях, отгородиться от всех проблем, но пора было становиться взрослой и брать ответственность за свою судьбу. «Ведь пройдёт немного времени, и я буду отвечать уже за две жизни. Каким он будет, мой ребёнок? Что ему достанется от отца, а что от меня?» Я вспомнила, какими маленькими рождаются младенцы, и нестерпимо захотела увидеть крошечные пальчики своего сыночка, заглянуть в его личико, прижать к груди беспомощного малютку. Так сильно, что будущие месяцы беременности казались мне теперь вечностью.

«Жду нашей встречи, малыш, — прошептала я, поглаживая живот. — А пока огорошим твоего папочку. Или нет. Посмотрим, заслужил ли он новость о тебе».

Глава 42

Корсет с открытой шнуровкой плотно обхватывал тело, а летящая юбка из органзы и шифона красивыми крупными волнами ниспадала к полу. Это белое платье я сшила одним из первых, но ещё ни разу не надевала: считала его излишне простым, но именно сейчас мне хотелось чистого силуэта, нежности, женственности. Из украшательств только пояс, расшитый жемчугом, да драпировка на корсете. Вырез лодочкой и спущенные рукава из мягкого кружева придавали утончённости, плавности линиям. Белые атласные туфли, жемчужные серьги, жемчужное ожерелье с серебром и больше ничего — никакой вычурности. Во дворец следовало бы надеть что-то яркое, броское, самое богатое, но я не стала бороться с желанием надеть именно это лаконичное белое платье.

Ступив на самую первую ступеньку самой первой лестницы я погрузилась в суету императорского дворца. Мурашки бежали от грандиозности залов, утопленных в роскоши золота и драгоценностей. Магии же здесь было столько, сколько я никогда не видела. Даже самая редкая, водная, была здесь в избытке. Чего стоили только струи воды, стекающие по одной из стен огромного холла и исчезающие прямо над полом. Украдкой рассматривая дворец, я медленно шагала вместе с другими приглашёнными по светящейся тысячами искорок дорожке на полу. Такая же дорожка была на потолке, и словно две реки из света сопровождали нас до тронного зала.

Парадно и пышно одетые гости разноцветным шумным потоком вливались в

сверкающий великолепием зал, здоровались, кланялись друг другу, беседовали. Я тоже как все улыбалась, приветствовала знакомых, отвечала на ничего не значащие фразы и абсолютно формальные комплименты. Среди гостей я разглядела и леди Дасию в золотом платье и массивными бриллиантами на руках и морщинистой шее. В окружении таких же почтенных старушек — жён и вдов драконов — она высокомерно оглядывала зал и снисходительно, всем видом показывая, что делает одолжение, отзывалась на приветствия гостей. Мне стало противно: «И этому она меня учила? Это представлялось идеалом герцогини?»

Я отвернулась и, чтобы немного отвлечься от мелькания людей, подняла глаза к высокому рельефному потолку, украшенному замысловатой золочёной лепниной и фигурками зверей и птиц. Чувствовала я себя дурно. Тяжёлые запахи духов, вспотевших тел, цветов, расставленных в высоких вазах, перемешивались и вызывали приступы тошноты. От слишком громкой музыки, гомона гостей болела голова. Хотелось на воздух и тишины. Большой беспокойный дворцовый мир оказался никакой не сказкой и совсем не гармонировал с тем светом, который озарял меня изнутри. Беременность делала меня бесконечно счастливой. Горечи придавал только Флориан и противоречивое, теперь и мне самой неясное отношение к нашей разлуке. Исподволь оживали чувства к Флориану, я всё чаще задумывалась, что возможно, стоит его простить. «Наши отношения никогда не станут прежними, нет, не настолько я наивна, чтобы верить в это. Но Риан так искренне раскаивается и готов на всё, чтобы вернуть меня. Теперь и ребёнок. Возможно, на обломках мы сможем построить что-то новое. Я так мечтала о семье, ребёнке, любящем муже. Так вот они! Стоит ли теперь уходить?»

Громко зазвучал помпезный марш, и на высокий постамент вышли дипломаты и главные советники. Я увидела Флориана и чуть покачнулась, настолько волнительно мне стало. Он был всё такой же, воплощение представительности и солидности. Только взгляд стал серьёзнее, тяжелее.

Когда эти приближённые застыли по сторонам от огромного декорированного резьбой и драгоценными камнями мраморного трона, под оглушительные овации в сопровождении Иджена вышел Его императорское Величество Лоидар Третий. Небрежно откинув полы темно-зелёной мантии, украшенной золотным шитьём и отороченной мехами, император сел, а Иджен занял место по его правую руку.

Начались утомительные официальные речи, в которых восхвалялись мудрость и дальновидность императора, ведь только благодаря ему стал возможен союз с Эвермаром, только благодаря ему мы живём в мире и покое. Я внутренне поморщилась — разговоры с Флорианом, уроки маркиза Кайдипье не прошли даром, и меня было уже не обмануть фальшью хвалебных речей.

Я наблюдала за Флорианом, меня же он не видел: я намеренно скрылась позади всех. Флориан казался равнодушным и невозмутимым — маска, которую он носил на людях. Только быстрым внимательным взглядом пробегал по толпе. Через несколько минут он увидел меня и на мгновение его лицо преобразилось, засияло восторгом, прежде чем снова стать безучастным. Флориан смотрел теперь только на меня, неотрывно, заворожённо. И я приняла вызов — не опустила глаз, продолжая этот безмолвный поединок взглядами.

Руки сами собой опускались на живот, оберегая его. Приходилось себя контролировать, чтобы этот невольный жест не выдал меня. Я только сейчас поняла, насколько Флориан в моих руках. «Теперь будущее моё, его, ребёнка зависит только от меня».

Наконец, речи закончились. Император встал, торжественно объявил, что он и дальше будет на страже спокойствия своих подданных, и удалился. С ним ушёл и Иджен, к моему сожалению. А мне так хотелось перемолвиться с ним хоть парой слов.

Советники и дипломаты спустились в зал, смешались с толпой. Я растерялась. «Что же мне теперь делать? Подойти к Флориану? Оставаться на объявленный бал или отправляться домой?»