Измена пахнет расставанием

Бледная Ляся

— А еще лучше — увольняйся! — добавил Дамир, нахмурив брови.

— Ха! Тебя забыла спросить! Тебя и Марину! — усмехнулась я, чувствуя, как дрожит мой голос не то от возмущения, не то от нахлынувших удушающих воспоминаний о прежнем счастье.

— При чем здесь Марина? — резко спросил Дамир, глядя на меня. — Марина…

Он словно хотел что-то сказать, но осекся. И бросил на меня умоляющий взгляд. Значит, Марина все еще есть на горизонте его жизни. И они не расстались! Тогда к чему разговор?!

— Если нужны деньги,

то давай я дам тебе, сколько нужно! — произнес Дамир, а я посмотрела на него с удивлением.

— Хотел бы — дал сразу, — отрезала я, чувствуя, как воспоминания, словно хомут обвиваются вокруг моей шеи. Любовь похожа на сигареты. Начать просто, а бросить невероятно сложно.

— Ты сама вызвала таксиста, — бросил Дамир, снова ведя руками по рулю. — Я сказал, что за тобой заедет машина. Там были деньги тебе на первое время.

— Так, ты хочешь купить мое молчание? Чтобы я не растрепала все прессе? — спросила я, вспоминая, что говорил Алишер. — А то в преддверии выборов не хотелось портить репутацию? Если тебе интересно, то я не собиралась никому ничего сливать! Я — не такая, как Марина!

— Ты не знаешь, какая она! — внезапно огрызнулся Дамир. И снова на что-то разозлился.

Повисла тишина, а я уже понимала, что Марину никто не собирается бросать. И разговор получился ни о чем. Зачем, спрашивается, приезжал?

Глава 33

Мне казалось, что я сейчас сожму этот стакан, и его горячее содержимое брызнет во все стороны. Я начинала казаться себе этим самым стаканом, который жизнь сжала так, что я вот-вот разлечусь на множество горячих капель гнева.

— Стой! — дернул меня Дамир, когда я попыталась открыть дверь. Что делать дальше, я не знала. В этот момент я совершенно забыла про гипс, про костыли, про то, что до ближайшей остановки полкилометра по обледеневшим дорожкам.

— Я не люблю тебя! Отстань от меня! Между нами все закончилось! Ты сам так решил! — едва не закричала я. Но нас здесь бы никто не услышал.

Время было позднее, и зимой так далеко люди не гуляли. Обычно они делали кружок недалеко от входа в центральный парк и возвращались домой.

— Я не люблю тебя! — твердила я, как мантру. — После того, что ты сделал, тебе нет прощения! Если ты думаешь, что разрушил мою жизнь, я тебя расстрою, Дамир! Я соберу ее заново по осколкам! И осколок с твоим именем я нарочно забуду!

Стоило мне попытаться дернуть дверь, как вдруг Дамир положил мне руку на плечо, как делал это раньше…

Это прикосновение оставило ожег на душе.

Я чувствовала приятную тяжесть его руки. Кажется, именно этого мне не хватало. Именно этого просило сердце все это время.

При этом мне хотелось ее сбросить с себя, словно ядовитую змею.

С того самого момента, когда я в последний

раз проводила его на работу, Дамир не прикасался ко мне, но этот знакомый жест, который всегда придавал мне сил, заставил меня замереть.

— Иди ко мне, — едва слышно прошептал Дамир, а мне словно штопор врезался в сердце.

Казалось, внутри все раздирало на две части. Буря эмоций, в которых боль, обида, осознание и негодование смешивались с желанием вернуться и снова прижиматься к его груди, сражались внутри меня. И как бы ни была сильны обида и боль, любовь не уступала им по силе. Поэтому я не нашла в себе силы ни сбросить руку, ни прижаться к предателю.

Я сидела, словно замерзнув на месте, чувствуя, как по щеке течет слеза. Я прятала ее от Дамира и молчала.

— Зачем ты это делаешь, — сдавленным, глухим голосом прошептала я, чувствуя, как слеза прочертила дорожку на щеке и затекла под шарф.

По второй щеке тоже текла слеза, выжигая все на своем пути.

— Я не могу без тебя, — послышался тихий голос. Водительское сидение скрипнуло кожей, а я почувствовала, как Дамир подался вперед, а его руки сжались на моей талии, загибая уголок куртки.

— Но и не могу с тобой, — снова послышался голос. — Ни с тобой, ни без тебя… Я хотел назначить встречу…

— Я бы не пришла! — почти выкрикнула я, видя свое дыхание на запотевающем стекле.

— Я знаю, — с усмешкой вздохнул Дамир, пока я изо всех сил держалась, стараясь не показывать слез. Моя рука лежала на ручке машины.

— Прекрати так делать! — почти выкрикнула я, не поворачиваясь к нему лицом. — Прекрати делать так, словно я на недельку уехала навестить родителей! Ты сам выставил меня из дома!

В ответ Дамир промолчал.

— Думай, что хочешь. Можешь обижаться на меня, кричать, но однажды ты простишь, — с уверенностью произнес Дамир.

Я опешила от такой немыслимой уверенности. Я? Прощу? Никогда!

— Пусти, — процедила я сквозь зубы, чувствуя, что еще немного и мне станет плохо. Я не заметила, как сжала стакан с кофе, а сладкий горячий кофе потек по моим пальцам. Я не чувствовала боли.

— Хорошо, — произнес Дамир, разжимая руки. О, спасибо тебе! Если бы ты этого не сделал, мне бы… я не знаю, что могло произойти!

Кофе испачкало сапоги и приборную панель брызгами. Остальное все стекло на коврик. Так, куда его деть! Где-то в сумке у меня были влажные салфетки. Я пыталась одной рукой открыть сумку, радуясь, что судьба дала мне передышку.

— Сейчас найду салфетки, — произнес Дамир, открывая подлокотник. Я вытащила сразу несколько штук и стала вытирать липкую и сладкую руку. С кофе у меня вообще всегда проблемы. С чаем — никаких! А вот кофе я обязательно пролью. Прямо рок какой-то! Или карма!

— Поцелуй меня… — неожиданно произнес Дамир, а моя рука замерла. Эти слова застали меня врасплох.