Измена пахнет расставанием
Шрифт:
Я просто действительно плохо разбиралась в мужской логике, как оказалось. Мне и своей, женской вполне хватало.
— Ну тут два варианта! — оживился Алехан. — Либо врэт! Либо эти… как это шуры — муры крутит, а серъезна не воспринымаэт! Или тут еще что-то!
— Понятно, — заметила я, нахохлившись, как воробей. Так, все! Хватит про Дамира! А то я свихнусь! Я когда-нибудь выброшу его из головы или нет?
Мы же не вспоминаем о пакете с мусором, который бросаем в контейнер? Мы не плачем по нему ночами? Не проверяем, написал ли
О, как жаль, что нельзя взять мусорный пакет, собрать туда все обиды и человека, их причинивших и выкинуть на помойку, чтобы забыть раз и навсегда!
Что-то меня потянуло на философию. Видимо, я просто сильно устала морально.
Пока мы ехали, я настраивала себя не думать о Дамире. Намного приятней было думать о коробке конфет и заботе, чем о любовнице и лжи.
Я начинала находить Алишера интересным. Впервые за долгое время. А может действительно, мама права?
С момента расставания я не задумывалась о новых отношениях. Я и сейчас не сильно их жажду. Но было что-то по — женски приятное в конфетах и внимании. Словно за это время я забыла, что такое быть девушкой, а сейчас меня заставляют вспомнить.
— Спасибо, Алехан, — поблагодарила я, вытаскивая костыли. Я уже привыкла ловко скакать на них. Алехан проследил, чтобы я дошла до подъезда.
Поднявшись на нужный этаж, я открыла двери и сгрузила сумку и куртку в прихожей. Телефон я вытащила и сунула в карман.
— Ты сегодня рано! Ужин еще не готов! — сообщила мама с кухни, а я помыла руки и уселась в своей комнате читать новости. От нечего делать, чтобы скоротать время, я иногда просматриваю их.
— Покушение на …. — прочитала я четвертую новость, а мне стало дурно. Я увидела фотографию Дамира.
— Вчера вечером… — прочитала я, ловя каждое слово. — Родные отказываются давать какую-либо информацию о то, жив или нет кандидат в губернаторы… Некоторые полагают, что взрыв автомобиля мог быть спровоцирован неисправностью. Но большинство экспертов сводится к мнению, что этот взрыв прогремел не случайно.
Мама…
Перед глазами промелькнула Марина, выходящая с кладбища и дорогие машины, в которые садились люди.
— Нет, — прошептала я. — Неужели?! Дамир…
Глава 39
Хоть я обещала больше не думать о нем, хоть и зарекалась, но мысли заставили меня покачнуться. А вдруг Марина была на кладбище потому что… потому что…
Я не смогла произнести ни слова. На меня напало какое-то оцепенение. За дверью послышался голос мамы: «Ужин готов!».
Я не помню, что ответила, пытаясь взять себя в руки. Еще недавно я чувствовала, что мне плевать на него. А потом он снова появился в моей жизни, всколыхнув все пережитое. И вот эта новость…
Мне казалось, что я что-то слышала про кармические отношения.
Немного отвлекшись, я взяла себя в руки, пытаясь найти новость с подробностями. Но везде она была очень короткой о том, что ничего неизвестно.
— А вдруг это просто пиар? — спросила я себя. Но фотография обгоревшей машины, той самой, в которой я сидела в тот вечер не вызывал никаких сомнений, что это не фейк.
— Восемь, девятьсот… — диктовала я номер, который знала наизусть. Несколько гудков заставили сердце замереть. О, нет! Нужно пробовать в мессенджере! У меня нет на счету денег!
Еще звонок, чтобы снова послушать гудки.
Ну же! Возьми трубку! Я забыла обо всем на свете! И про смертельную обиду! И про Марину! И про расставание! Да, наверное, я дура! Круглая дура! И быть такой дурой нельзя! Но я еще раз набираю номер! И если сейчас он мне не ответит…
— Да, — послышался женский голос. Я узнала его. Это был голос Марины. — Жив.
И она бросила трубку. Но перед этим я услышала обрывок фразы: «Дай сюда, Маринэ!».
Это был голос Дамира. Значит, жив. Ну и славно.
Мне было ужасно стыдно от того, что я забыла обо всем на свете, прочитав новость. Тогда что Марина делала на кладбище?
— Ешь иди, а то остынет! — требовательно произнесла мама, а я стала искать костыли. Руки все еще дрожали! Я укоряла себя за эту слабость. Мне было ужасно стыдно перед самой собой за то, что я сорвалась.
— Обещаю, что бы ни случилось! — прошептала я, чувствуя, как меня передергивает от голоса Марины. Как он ее назвал? Маринэ? — Я больше никогда не возьму трубку, если он позвонит. И никогда не буду звонить сама. Пусть хоть умрет! А еще нужно перестать о нем думать!
Я хлебала суп с фрикадельками, который не любила с детства. С ложки сползала толстая макаронина. Мама слушала радио, а где-то на холодильнике стоял накрытый салфеткой старенький телевизор «Фунай». Он сломался несколько лет назад, но его так никто не починил.
Я старалась думать о чем угодно, но мысли зависли на коробке конфет и на зеленых глазах, в которых виднелись искорки интереса.
Глава 40
«Как мне надоел этот клубок интриг!», — прошептала я едва ли не вслух.
Мне ужасно хотелось уволиться, собрать вещи и уехать в другой город, но только отсутствие адекватных родственников в каком-нибудь Гденибудьске и перспективы ночевать на вокзале тормозили меня от этого шага.
Казалось, что жизнь загнала меня в тиски.
— Подождем для первой зарплаты, — мысленно решила я, набираясь терпения.
На первую зарплату были грандиозные планы. Я уже проверяла квартиры, которые сдавались в аренду. Впрочем, дорогую я пока не собираюсь брать. Так что первой зарплаты должно хватить на пару месяцев скромной жизни.