Измена по-венециански
Шрифт:
— Эли удалось найти четыре реальных указания на то, где может находиться могила Александра Великого, и он передал эту информацию Зовастиной. Я знаю это, поскольку он рассказывал мне о ее реакции. Она свихнулась на почве древнегреческой истории и Александра. Музей Самарканда получает столь щедрое финансирование именно благодаря ее интересу к эллинистической эпохе. Когда Эли нашел загадку Птолемея относительно могилы Александра, Зовастина пришла в восторг. — Помолчав, Кассиопея закончила: — Он умер через неделю после того, как рассказал ей об этом.
— Ты полагаешь, он был убит?
— Его дом сгорел дотла. Ни от дома, ни от него
Все сходится. «Греческий огонь».
— А найденные им манускрипты?
— Мы организовали несколько запросов от имени научного сообщества. Никто в музее о них даже не слышал.
— А теперь горят другие дома, и оказываются похищенными медальоны.
— Да, именно так.
— Что мы будем делать дальше?
— Я еще не решила, нужна ли мне твоя помощь.
— Нужна.
Кассиопея бросила на Малоуна подозрительный взгляд.
— Много ли тебе известно об исторических материалах, в которых говорится о могиле Александра?
— Сначала Птолемей предал его земле в Мемфисе, в южной части Египта, примерно через год после его смерти. Затем сын Птолемея перенес тело на север, в Александрию.
— Верно. Это произошло в промежутке между двести восемьдесят третьим годом до нашей эры, когда умер Птолемей Первый, и двести семьдесят четвертым. В новом районе города, на перекрестке двух главных улиц, где стоял царский дворец, был выстроен мавзолей, который сейчас называется Сома, что в переводе с греческого означает «тело». Величайшая могила в величайшем городе того времени.
— Птолемей был умен, — проговорил Малоун. — Он подождал, пока умрут все потенциальные наследники Александра, а затем провозгласил себя фараоном. Его собственные наследники тоже не были дураками. Они перекроили Египет под греческое царство. Если другие полководцы Александра в большинстве своем потеряли полученные ими наделы, то Птолемеи правили Египтом на протяжении трех веков умело используя Сому для достижения своих политических целей.
Кассиопея согласно кивнула.
— Удивительная история. Могила Александра превратилась в место паломничества. Чтобы отдать дань уважения великому полководцу и правителю, ее посещали Цезарь, Октавиан, Гадриан, Калигула и еще с десяток императоров. Многое бы я отдала, чтобы взглянуть на это: облаченная в золотые одежды мумия, с золотой короной на голове, лежащая в золотом саркофаге, наполненном золотистым медом! Полтораста лет Александр покоился в мире и покое — до тех пор, пока Птолемею Девятому не понадобились деньги. Он снял с тела все золотые украшения, забрал и переплавил золотой саркофаг, заменив его стеклянным. Сома простояла еще шестьсот лет. Последнее упоминание о ней датируется триста девяносто первым годом нашей эры.
Конец этой истории был известен Малоуну. И мавзолей, и останки Александра Великого бесследно исчезли. Их искали на протяжении тысячи шестисот лет, но великий завоеватель древнего мира, человек, которого почитали как живого бога, так и не был найден.
— Ты знаешь, где находится тело? — спросил он.
— Эли полагал, что знает. — Голос Кассиопеи казался далеким, словно она разговаривала с призраком.
— Думаешь, он не заблуждался?
Она пожала плечами.
— Нужно отправиться туда и самим посмотреть.
— Куда?
Наконец Кассиопея подняла на него усталые глаза.
— В Венецию. Но сначала мы должны заполучить последний медальон — тот, за которым сейчас наверняка отправился Виктор.
—
— Забавно, но он тоже находится в Венеции.
29
Самарканд
2.50
Зовастина улыбнулась папскому нунцию — красавцу с чуть тронутыми сединой золотистыми волосами и пытливым взглядом. Американец, монсеньор Колин Микнер, он представлял здесь Ватикан, который впервые за всю историю Святого престола возглавил выходец из Африки. Нунций уже дважды приезжал к Зовастиной с просьбой разрешить деятельность католической церкви на территории Федерации и каждый раз уезжал восвояси несолоно хлебавши.
Хотя ислам являлся здесь главенствующей религией, кочевые народы, издревле населявшие Центральную Азию, всегда ставили во главу угла свои законы, считая их важнее даже законов шариата. Географическая изоляция воспитала в них стремление к независимости — даже от бога. Поэтому Зовастина сомневалась, что католицизм здесь будет встречен с пониманием. Однако ей было кое-что нужно от этого посланника Ватикана.
Пришло время поторговаться.
— Вы, судя по всему, не ночной человек? — спросила Зовастина. Было видно, что Микнер устал и даже не пытался этого скрывать.
— Разве это время суток не предназначено для сна?
— С нашей стороны вряд ли было бы разумно встречаться среди бела дня. Ваша церковь не пользуется здесь особой популярностью.
— Вот это мы и хотели бы изменить.
Она пожала плечами.
— Вы будете призывать людей отказаться от всего, что они почитали веками? На это не способны даже мусульмане, несмотря на свойственную им дисциплину и прочные моральные установки. Религия тут выполняет не столько духовную, сколько организационную и политическую функцию.
— Святой престол не намерен что-либо менять в Федерации. Он лишь просит позволить церкви взять под свое крыло тех, кто хотел бы исповедовать нашу религию.
Зовастина усмехнулась.
— Вам приходилось посещать наши святыни?
Нунций отрицательно покачал головой.
— Очень советую. Увидите много интересного. Мужчин, которые ходят вокруг почитаемых предметов, целуют и гладят их. Женщин, которые ползают под святыми камнями, выпрашивая плодородия для своего чрева. А еще не пропустите деревья желаний и монгольские шесты с конскими хвостами, которые устанавливают на могилах. Очень популярны также различные амулеты и талисманы. Люди распространяют свою веру на предметы, которые не имеют ничего общего с вашим христианским богом.
— Среди них появляется все больше католиков, баптистов, лютеран и даже буддистов. Всегда найдутся те, кто хочет исповедовать не ту религию, что большинство. Разве они не имеют на это права?
Еще одной причиной, по которой Зовастина все же решила ублажить этого святошу, являлась Партия исламского возрождения. Запрещенная много лет назад, она тем не менее, действуя в подполье, продолжала процветать, особенно в Ферганской долине на территории бывшего Узбекистана. Зовастина тайно заразила смертоносным вирусом ее главарей, но даже после того, как они умерли, партия подыхать не желала. Религиозная конкуренция, особенно с такой организацией, как Римско-католическая церковь, заставит исламистов перенаправить свою ярость на нового врага, еще более опасного, чем Ирина Зовастина.