Измена по-венециански
Шрифт:
— Разве это я работаю на тебя, а не ты на меня? — спросил Дэвис.
— На площади у меня должно было быть три человека. Почему их там не оказалось, когда они были мне нужны?
— Мы послали к тебе Малоуна. Я слышал, он один ст о ит троих.
— Не знаю, кто вы такой, — проговорил Малоун, — да и лесть на меня обычно не действует, но я находился рядом с ней и тоже едва не погиб. Вы отозвали ее группу поддержки?
— У нее был снайпер на крыше — и вы. Этого вполне достаточно.
— Вот
— Давай сначала выберемся целыми из этой заварухи, и тогда у тебя будет возможность осуществить свою мечту.
— И что, черт побери, вообще происходит? — почти выкрикнула Стефани.
— Это я хотел бы знать, что у вас происходит.
Она подавила гнев и вкратце пересказала ему все произошедшее за последние часы, а под конец добавила:
— На этой площади сейчас много чего происходит. Настоящий спектакль.
Первоначальная идея состояла в том, чтобы посмотреть, как поведет себя Винченти. После визита к нему Стефани возле отеля постоянно крутились какие-то люди, а после ее ухода они наверняка поднялись к ней в номер и перетряхнули там все вверх дном в поисках медальона. Ей было непонятно, почему начальство решило сменить тактику и прислало к ней Малоуна, поэтому она проговорила в трубку:
— Ты так и не сказал, что здесь делает Коттон.
Малоун вывернул штурвал влево, описывая широкую дугу вдоль берега, а затем увеличил обороты.
— Что вы делаете прямо сейчас? — спросил Дэвис.
— Плывем навстречу новой проблеме, — сообщил Малоун. — Но вы все же ответьте на вопрос. Меня это тоже интересует.
— Нам нужно, чтобы на Сан-Марко сегодня ночью был устроен большой шум.
Стефани ждала продолжения.
— Мы узнали, что Ирина Зовастина в данный момент направляется в Венецию. Ее самолет совершит посадку в течение ближайших двух часов. Сказать, что это странно, значит не сказать ничего. Глава государства наносит анонимный визит в другую страну без всякой видимой причины. Нам необходимо знать, что стоит за этим.
— Почему бы вам не спросить у нее самой? — задал вопрос Малоун.
— Вы всегда такой сообразительный?
— Это одно из моих наиболее ценных качеств.
— Мистер Малоун, — заговорил Дэвис, — мы знаем про пожар в Копенгагене и про медальоны. Один из них у Стефани. Не могли бы вы хоть ненадолго обуздать свое чувство юмора и помочь нам?
— Что, дела так плохи? — спросила Стефани.
— Да уж не больно хороши.
Она знала, что на помощь со стороны Малоуна можно рассчитывать в любой ситуации.
— Куда именно направляется Зовастина? — спросила она.
— Примерно в час ночи она должна быть в соборе Сан-Марко.
— Вы неплохо осведомлены.
— Информация получена от нашего источника, которому Белый дом доверяет безгранично. Настолько безгранично, что меня это даже пугает. — Некоторое время в трубке царило молчание. Наконец Дэвис сказал: — Поверьте, я сам вовсе не в восторге от всего этого, но у нас нет выбора.
Виктор
Он посмотрел на конечную цель их путешествия. Музей представлял собой приземистое двухэтажное здание прямоугольной формы площадью двадцать на десять метров, с окнами, забранными коваными решетками. По правую сторону от музея возвышалась колокольня. На поросшей травой площади вокруг него торчали деревья и части мраморных колонн и просто каменные обломки с остатками художественной резьбы.
Попасть в музей можно было только одним путем — через двойные деревянные двери на фасаде здания. Они открывались наружу, а сейчас были заперты засовом в виде почерневшего от времени толстого деревянного бруса, продетого в две металлические скобы, вбитые по обе стороны от дверей. Засов крепился к скобам при помощи висячих замков.
Виктор взмахом руки указал на двери и велел:
— Выжги их.
Рафаэль достал из сумки пластиковую бутыль с жидкостью, аккуратно облил каждый из замков «греческим огнем», щелкнул пьезозажигалкой — и замки вспыхнули ярким голубым пламенем.
Виктор, хоть наблюдал это не в первый раз, снова подивился силе древнего огня. Перед ней не мог устоять даже металл. Он, пусть и не плавился, но становился мягким и податливым, как воск. Огонь горел минуты две, а затем погас сам собой.
Кассиопея оставалась на своем наблюдательном пункте в тридцати метрах от музея. Они видела, как, подобно далеким звездам, вспыхнули, горели, а затем погасли две яркие голубые точки. Два удара фомкой — и воры, сбив утратившие всякую прочность замки, вытащили из скоб деревянный засов. Затем они открыли двери и втащили свои пожитки внутрь.
Кассиопея заметила, что они принесли с собой механическую тварь, похожую на черепаху, а это означало, что музей Торчелло обречен.
Один из мужчин закрыл двойные двери изнутри.
Пьяцетта вновь превратилась в зловещий пустырь — темный и сырой. Тишину нарушал только звук дождевых капель, барабанящих по поверхности луж. Кассиопея стояла на церковном крыльце, обдумывая план действий, и вдруг заметила, что деревянный засов остался снаружи.
По винтовой лестнице Виктор поднялся на второй этаж музея. Его глаза быстро привыкли к царящей здесь темноте, поэтому для него не составило труда сориентироваться на первом этаже и добраться до лестницы, ни на что не наткнувшись. Так же легко он ориентировался и на втором, где стояли три здоровенных стенда со стеклянными крышками. В среднем лежал слоновий медальон.