Измена по-венециански
Шрифт:
Кассиопея поднялась на ноги.
— Нам надо отправляться.
— Там, в лодке, вместе с тобой был Виктор? — спросил Малоун. В его голосе уже слышались нотки раздражения.
Кассиопея, похоже, полностью оправилась. В ее глазах вспыхнула прежняя злость.
— Я уже говорила: тебя это не касается. Это не твоя война.
— Вот здорово! Тут творится хрен знает что, а я не должен ничего знать?
— Лично я узнала, что Эли убили в Азии по приказу Ирины Зовастиной.
— Кто такой
— Это долгая история, — ответила Кассиопея, — и все проблемы, с которыми мы столкнулись сейчас, являются ее продолжением.
Кассиопея продолжала вытряхивать туман из своего мозга и воду из ствола пистолета.
— Поехали, — коротко бросила она.
— Ты кого-нибудь убила? — спросил Малоун.
— Поджарила одного из них, как ростбиф.
— Потом ты будешь об этом жалеть.
— Благодарю за сочувствие. Поехали же!
Однако Малоун не торопился возвращаться к штурвалу.
— Куда направился Виктор? — спросил он.
Кассиопея сняла с плеча лук.
— Эту штуку тоже прислал Торвальдсен? — спросил он.
— Повторяю в третий раз, Коттон: это не твое дело.
Стефани сделала шаг вперед.
— Кассиопея, я не знаю и половины того, что здесь происходит, но мне известно достаточно, чтобы видеть: ты не думаешь. Хочу напомнить тебе слова, которые ты сама сказала мне прошлой осенью: включи голову. Позволь нам помочь тебе. Расскажи, что случилось.
— И ты, Стефани, тоже оставь меня в покое. Я выслеживала этих подонков на протяжении многих месяцев и вот наконец сегодня наткнулась на них. Одного я прикончила, теперь хочу достать второго. Да, это был Виктор. Он присутствовал при убийстве Эли, а возможно, и сам убил его. Но за что? — Она уже почти кричала. — Я хочу знать, почему его убили!
— Так давай выясним это вместе, — предложил Малоун.
Кассиопея сделала несколько неуверенных шагов по мокрой палубе. Она была достаточно умна, чтобы понимать: в данный момент одна она ничего сделать не сможет, а эти двое нипочем не отстанут. Она положила руки на перила палубы.
— Ну хорошо, вы правы.
Малоун подумал: не пытается ли она просто успокоить их, усыпить их бдительность.
Кассиопея стояла неподвижно.
— Для меня это глубоко личное дело, в большей степени, чем вы можете осознать. — Она помолчала, а затем добавила: — И дело это не ограничивается моим желанием отомстить за убийство Эли.
Она уже во второй раз намекала на какие-то туманные обстоятельства, говорить о которых открыто категорически отказывалась.
— Почему бы тебе не рассказать о том, что поставлено на кон?
— А почему бы тебе не пойти в задницу со своими расспросами, Коттон?
Ему отчаянно хотелось помочь ей, но он понимал, что спорить
Мимо продолжали проноситься полицейские катера, направляясь к Торчелло. Малоун гнал моторку по направлению к Венеции — вслед за удаляющимися огнями лодки, которой управлял Виктор.
— Относительно трупа можете не беспокоиться, — проговорила Кассиопея. — Ни от тела, ни от музея ничего не останется.
— Стефани, — спросил Малоун, — есть какие-нибудь новости про Наоми?
— Кто такая Наоми? — осведомилась Кассиопея.
— А вот это уже мое дело! — огрызнулся он.
Кассиопея не стала приставать к нему, задав только один вопрос:
— Куда мы направляемся?
Малоун взглянул на циферблат часов. Светящиеся цифры сообщили ему, что уже без четверти час.
— Я уже говорил тебе, тут творится черт знает что, но куда направился Виктор, мы знаем точно.
49
Самарканд
4.50
Винченти ощущал неприятное покалывание в позвоночнике. Да, ему приходилось отдавать приказы об убийстве людей, и в последний раз — не далее как вчера, но тут было совсем другое дело. Он был готов ступить на опасный путь, который может не только сделать его самым богатым человеком на планете, но и вписать его имя в историю.
Чуть больше часа назад занялся рассвет. Он сидел на заднем сиденье машины, а О'Коннер и двое других мужчин направились к дому, огороженному высоким проволочным забором и обсаженному цветущими ореховыми деревьями. Все здесь принадлежало Ирине Зовастиной.
Наконец О'Коннер вернулся. Когда он подошел к машине, Винченти опустил стекло.
— В доме было всего двое охранников. Мы убрали их моментально.
— Ты уверен, что других охранников нет?
— Абсолютно. Зовастина, видимо, не особенно беспокоилась относительно безопасности этого места.
Естественно, она ведь полагала, что до него никому нет дела.
— У нас все готово?
— В доме осталась только сиделка, которая ухаживает за больной.
— Что ж, пойдем выясним, насколько они гостеприимны.
Винченти вошел в дом. Двое мужчин, нанятых специально для выполнения этой миссии, держали сиделку Карин Вальде — пожилую женщину с суровым лицом, одетую в халат и шлепанцы. Азиатские черты ее лица были искажены страхом.
— Насколько я понимаю, — заговорил Винченти, — вы ухаживаете за мисс Вальде?