Измена по-венециански
Шрифт:
Малоун последним перепрыгнул с борта лодки на бетонную пристань. Они снова находились в самом центре города, на знаменитой площади Сан-Марко, расположенной на берегу Венецианской лагуны. Легкая рябь покачивала пришвартованные к причалу гондолы. Площадь была заполнена полицией и зеваками.
Стефани указала на Кассиопею, которая все так же, с луком и колчаном, прокладывала себе путь сквозь толпу любопытных, направляясь к собору.
— Нам нужно приглядывать
— Мистер Малоун?
Обернувшись, он увидел человека лет под пятьдесят, одетого в брюки из легкого твила, рубашку с длинными рукавами и хлопчатобумажный пиджак. Он шел им навстречу. Кассиопея, видимо, тоже услышала вопрос незнакомца, поскольку остановилась, а затем, развернувшись, направилась к тому месту, где стояли Стефани и Малоун.
— Я — монсеньор Колин Микнер, — представился мужчина, подойдя к ним.
— Вы не похожи на священника.
— В этой одежде — нет. Мне сказали, что вы должны здесь появиться, и описание, которое я получил, полностью соответствует оригиналу: высокий светловолосый мужчина с пожилой женщиной.
— Вы не очень-то тактичны! — возмутилась Стефани.
Микнер усмехнулся.
— Меня предупреждали, что вы весьма щепетильны в том, что касается вашего возраста.
— От кого же, позвольте узнать, вы почерпнули столь исчерпывающую информацию о нас? — осведомился Малоун.
— От Эдвина Дэвиса, — ответила вместо священнослужителя Стефани. — Президент упоминал о том, что в Ватикане у него имеется превосходный источник информации. Насколько я понимаю, это вы.
— Мы с Эдвином давно знаем друг друга.
— Скажите, — заговорила Кассиопея, мотнув головой в сторону собора, — сюда только что не входил мужчина — низкорослый, коренастый, одетый в джинсы?
— Он там, — кивнул нунций, — вместе с министром Зовастиной. Его зовут Виктор Томас, и он является начальником личной гвардии Зовастиной.
— Вы неплохо информированы, — сказал Малоун.
— Этот комплимент уместнее адресовать Эдвину. Но я хотел бы задать вам один вопрос: почему у вас такое странное имя — Коттон?
— Долгая история. Сейчас нам необходимо попасть в собор, и, не сомневаюсь, вам известно, с какой целью.
Микнер жестом руки предложил им следовать за ним, и, обойдя уличного лоточника, они сошли с запруженного туристами — даже в этот поздний час — тротуара.
— Вчера мы получили кое-какую информацию относительно верховного министра Центрально-Азиатской Федерации Ирины Зовастиной и сразу же поделились ею с Вашингтоном. Она страстно желает заглянуть в могилу святого Марка, вот его святейшество и подумал: может, американцы тоже — одновременно с ней — захотят посмотреть на то, что там находится?
— Мы наконец можем идти? — нетерпеливо спросила Кассиопея.
— Вы,
— Я просто хочу попасть внутрь собора.
— У вас лук со стрелами.
— Вы наблюдательны.
Микнер пропустил ее укол мимо ушей и обратился к Малоуну:
— Ситуация обещает быть жаркой?
— Не жарче, чем она уже есть.
— Здесь, — Микнер кивнул в сторону площади, — совсем недавно уже убили одного человека.
— А там, на Торчелло, горит музей, — ответил Малоун и тут же почувствовал вибрацию сотового телефона. Вынув его из кармана, он посмотрел на дисплей. Звонил Торвальдсен. Нажав на клавишу приема, он, не потрудившись поздороваться, произнес: — Прислать ей лук со стрелами было не самым умным поступком.
— У меня не было выбора, — ответил датчанин. — А сейчас мне необходимо поговорить с ней. Она рядом с тобой?
— Еще бы!
Он передал трубку Кассиопее, и она отошла в сторону.
Дрожащей рукой Кассиопея прижала трубку к уху.
— Слушай меня очень внимательно, — послышался голос Торвальдсена на другом конце линии. — Есть кое-что, о чем ты должна знать.
— Это просто кошмар какой-то! — воскликнул Микнер.
— И с каждой секундой этот кошмар становится все более кошмарным, — откликнулась Стефани.
Папский нунций с тревогой посмотрел на стоящую к ним спиной Кассиопею с трубкой сотового телефона, крепко прижатой к уху.
— По-моему, она пошла вразнос, — совсем не по-пасторски проговорил он.
— Это состояние хотя бы один раз в жизни наверняка испытывал каждый из нас.
Микнер улыбнулся.
— С этим не поспоришь.
Кассиопея закончила разговор, вернулась к ним и отдала Малоуну трубку.
— Что, получила приказ на марш-бросок? — спросил он.
— Что-то в этом роде.
Малоун повернулся к Микнеру.
— Сами видите, с кем мне приходится работать. Так, может, хоть вы сообщите мне что-нибудь полезное?
— Виктор и Зовастина находятся в пресвитерии собора.
— Очень полезно, ничего не скажешь!
Проигнорировав сарказм американца, нунций повернулся к Стефани и сказал:
— Мне необходимо поговорить с вами наедине. Я должен сообщить то, что просил передать вам Эдвин.
— У меня нет секретов от моих товарищей.
— Эдвин сказал, что эта информация — чрезвычайно важна и секретна.
— Мы сумеем сохранить ее в секрете.
Зовастина подошла к алтарному столу и опустилась на колени. Один из священников оставил рядом с ним светящуюся химическую палочку. Резким жестом она подозвала Виктора и велела ему опуститься на колени подле нее.