Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачева c американцами
Шрифт:
На Кавказе, в курортном местечке Архыз, два руководителя беседовали до поздней ночи. Последние перемены в НАТО, сказал Горбачев, помогут ему лояльно отнестись к единой Германии, которая сама будет выбирать внешних союзников.
В ответ на это Коль пообещал провести официальные переговоры о выводе советских войск из Восточной Германии и о сокращении общегерманской армии в будущем. Советам, заверил он, будет предоставлен переходный период продолжительностью в три-четыре года для вывода своих войск из Германии. После ухода войск Германия выделит материальную помощь на устройство военнослужащих в советском обществе. Горбачев выразил надежду, что в Восточной Германии
На следующий день во время совместной пресс-конференции Горбачев заявил:
— Нравится нам это или нет, но наступит время, когда единая Германия войдет в НАТО, если таков будет ее выбор. Тогда, если опять-таки таков будет ее выбор, Германия сможет сотрудничать с Советским Союзом — в определенном масштабе и в определенной форме.
— Это прорыв, — сказал Коль, — фантастический результат.
Если считать, что «холодная война» закончилась в какой-то момент, то, вероятнее всего, это произошло именно тогда, когда Горбачев согласился на объединение Германии в рамках НАТО. Разделение Германии обусловило почти полувековое разделение Европы: завоевание Сталиным Восточной Европы фактически началось тогда, когда Красная Армия вступила в Восточную Германию, захватила Берлин и превратила зону советской оккупации в новое государство — Германскую Демократическую Республику — жемчужину в короне советской империи.
Некоторые помощники Шеварднадзе советовали ему привлечь к принятию решения по Германии других членов советского правительства, в первую очередь германистов — таких, как Валентин Фалин и Николай Португалов из секретариата ЦК и Юлий Квицинский из Министерства иностранных дел. В этом случае ответственность за окончательное решение легла бы и на них.
Однако Шеварднадзе опасался, что привлечение официальных лиц — противников объединения Германии, — может стать тормозом, и фактически он был единственным, кто убеждал Горбачева согласиться на полное членство Германии в НАТО.
Позднее Португалов соотнес это решение с обсуждением проблемы Германии в Белом доме Бушем и Горбачевым, назвав линию поведения Горбачева неумной.
— То, что произошло, было настолько непрофессионально и настолько неожиданно, что мы все изумились… Это выглядело ужасно, скандально. Мы могли и должны были просить Коля согласиться на военный статус Германии французского образца. Это не было сделано из-за того, что Шеварднадзе давил на Горбачева в пользу своей линии уступок американцам.
Старый германист Валентин Фалин сказал своим коллегам, что Шеварднадзе продал Горбачеву «список товаров» за объединение Германии в рамках НАТО. Злясь на то, что его не допускали к дискуссиям, Фалин в кулуарах обвинял Шеварднадзе в получении «некоего тайного денежного вознаграждения» от промышленников Западной Германии и желчно называл его «самым влиятельным американским агентом».
Год спустя Бессмертных вспоминал этот момент как основную веху во взаимоотношениях Горбачева со сторонниками жесткой линии:
— Согласие на членство единой Германии в НАТО стало одним из самых ненавистных шагов в истории советской внешней политики и останется таковым на десятилетия.
А в Белом доме Буш заявил, что решение Горбачева «как нельзя более отвечает интересам всех европейских стран, включая Советский Союз». Во вторник утром, 17 июля, Буш 45 минут говорил с Горбачевым по телефону. Буш выразил сочувствие Горбачеву по поводу нападок на него как левых, так и правых на съезде партии. Он сказал, что и ему иногда приходится терпеть бичевание со стороны конгресса в Вашингтоне. Однако, когда Горбачев,
С точки зрения президента — из-за отсутствия более радикальных экономических реформ в СССР — денежные вливания, о которых просит Горбачев, будут не более чем смешением здоровых денег с больными. Они не принесут Советскому Союзу ощутимой пользы, а значит, не станут и реальным подспорьем Горбачеву…
К лету 1990 года Буш и Бейкер решили (между собой) всерьез заняться другими нынешними советскими лидерами — помимо Горбачева, — обладавшими определенным потенциалом.
В сентябре прошлого года, когда Борис Ельцин посетил Вашингтон всего лишь как член парламентской делегации, они могли позволить себе не допустить его в Овальный кабинет. Но сейчас, когда Ельцин стал ведущей фигурой в Российской республике и обещал вывести Россию из состава Советского Союза, президент и госсекретарь не могли больше в угоду Горбачеву держать его соперника на расстоянии.
Тот факт, что Ельцин стал лидером российского парламента, со всей очевидностью доказывал: он самая популярная фигура в Советском Союзе и наиболее вероятный преемник Горбачева либо на посту главы советского правительства, либо — независимой России. Если американцы быстро с ним не помирятся, воспоминания о политических обидах предопределят его отрицательное отношение к Вашингтону.
В прошлом, когда происходила внезапная смена какого-либо иностранного правительства, президенты США часто подвергались критике за отказ своевременно вступить в контакт с оппозицией. Так, например, Эйзенхауэр оказался застигнутым врасплох, когда народ Кубы сверг Фульхенсио Батисту в пользу Фиделя Кастро, а Картер слишком долго раскачивался, когда в Иране вместо шаха к власти пришел аятолла Рухолла Хомейни. Буш хотел избежать подобной критики в свой адрес, если (или когда) Горбачева вытеснит Ельцин.
Президент и Бейкер считали, что их контакт с лидерами левее Горбачева, включая мэров Москвы и Ленинграда Гавриила Попова и Анатолия Собчака, будет содействовать проведению более решительной реформы. Кроме того, их попытки установить отношения со сторонниками отделения республик, в частности с премьер-министром Литвы Прунскене, помогут уравновесить влияние сторонников жесткой линии в Москве, настаивавших на применении Горбачевым силы во имя сохранения целостности Советского Союза.
Встретившись с Шеварднадзе в Париже в среду, 18 июля, Бейкер поставил министра иностранных дел в известность о том, что Соединенные Штаты намереваются вступить в более тесный контакт с Ельциным и другими представителями движений за реформу и независимость по всему Советскому Союзу.
Эта новость не огорчила Шеварднадзе. Он понимал, что новая политика США подтолкнет Горбачева к более решительной реформе и заставит его терпимее относиться к раскрепощенности республик, — Шеварднадзе был более горячим поборником и того и другого.
Шеварднадзе не было нужды объяснять, что Горбачев будет крайне недоволен таким поворотом дела: он воспримет это как попытку Буша понизить свои ставки на выживание Горбачева. Это ослабит его позиции как единственного канала связи с Западом — и доступа к западной помощи, — одновременно усилив давление на него справа: как только Буш и Бейкер всерьез начнут устанавливать контакты со сторонниками отделения республик, такими как Ландсбергис и Прунскене, председатель КГБ Крючков и другие представители жесткой линии будут рассматривать этот фактор как доказательство своих предположений — ЦРУ провоцирует распад Советского Союза.