Измена вопреки
Шрифт:
— Спасибо.
Простояв ещё минут десять после того, как под моим подозрительным взглядом на дорогу выехал внедорожник, я вытащила телефон.
Пару десятков звонков от Матвея. Сообщения. Алиса оборвала соцсети вопросами: «Ну как?» и «Ты ещё не доехала?».
Я покачала головой и выехала на трассу. Ещё немного и приеду.
Через полчаса я устала постоянно отклонять входящие вызовы. И можно было бы уже добраться до места, но я всё-таки остановилась на обочине и посмотрев в зеркало заднего вида сама себе чётко сказала:
— Надо поговорить.
Я смотрела на телефон,
— Ксюша, ты где? — нервно спросил Матвей. Я молчала. — Ксюш, что происходит? Что за мужик?
Мне всегда нравился голос моего супруга. Знаете, ещё один вид наркотика. Матвей умел говорить ласкового, серьёзно, весело. От этого каждый раз я слышала разные тембры, оттенки, переливы. То глубокий томный баритон, то почти подростковый сленг, который Матвей всё равно неточно копировал. Но суть одна — голос мужа мне нравился до дрожи.
И сейчас я слушала его. Наслаждалась. Потом вряд ли удастся.
— Мы разводимся Матвей, — безжизненным голосом произнесла. — Вот и всё.
— Ксюша, нет… — Матвей нервничал, поэтому иногда растягивал окончания. — Ксень, ну мы вчера все обсудили…
— Нет, Матвей… — за окном пролетали легковые машины, и я боялась, что Матвей может понять, что я сейчас ем трассе. Он сразу всё поймёт. — Поговорил ты. А я не смогла. Ни принять, ни простить.
— Ксюш, я уже вчера объяснял, что всё, что случилось…
— Матвей… — я сглотнула тугой комок и всё же решилась. — Я всё чаще стала думать о том, что всё не просто так… Что наверно так как я любила тебя, я больше никого и никогда не смогу полюбить. И мне казалось, ты это чувствуешь. Понимаешь. Но твой поступок…
— Я не изменял тебе, — закричал Матвей, и я отодвинула мобильный. — Я не мог. Ты понимаешь? Я не мог…
— Не перебивай… — попросила я, сама не зная, что пытаюсь объяснить Матвею. — Такая любовь как у нас с тобой случается наверно раз в жизни. И я не жалею, что испытала это. И наверно, Матвей… Я очень хочу тебе верить, правда…
Горло спазмировано и я, давясь слезами, продолжила.
— Моё сердце кричит, чтобы я тебе верила. Даже голова кричит. Но суть в том, что сердцу я не имею права доверять, ведь оно искалечено одним большим шрамом, а значит, не работает корректно. Шрам — это твоя измена.
— Я не изменял тебе! — закричал Матвей. — Что мне сделать, чтобы ты поверила, скажи, что мне сделать?
Я безжизненным голосом сказала:
— Загляни в прикроватную тумбочку.
Глава 13
Ключи выскальзывали из пальцев.
Я обессиленно привалилась боком к двери и чуть не закричала.
Я не могла ошибиться и вытащить не ту связку из сейфа. Я точно помню, что дом у «Северного моря» — водохранилища, открывался именно этим комплектом. Один длинный и плоский, и второй с насечками в компании других от хозяйственных помещений.
Я не могла…
Я сползла на широкую первую ступеньку крыльца и ударилась головой в дверное полотно.
Этот дом Матвей купил очень давно, когда мы только поженились, и мы сначала сюда ездили
Например, на эти чёртовы ключи.
Построенный ещё в первом десятке двухтысячных дом был из оцилиндрованного бруса, но без современных коммуникаций. Нет. Вода, санузел, всё было в доме. Даже газовое отопление, просто не слишком современное. Но мне, когда выбирала пути отступления, было так на это наплевать, что я вообще не задумывалась, а смогу ли вдохнуть жизнь в дом.
Я встала и осмотрела окна.
Один раз Матвей забыл ключ от верхнего замка, но у него с собой был шуруповёрт и смекалка. Как мне без всего этого пробраться внутрь, я не представляла.
Снова вернулась к ключам. Попробовала поочерёдно все, что были на связке и тот ключ, который, как мне казалось, открывал колодец, вдруг провернулся в верхнем замке. Я чуть не завизжала от счастья и пустилась перебирать остальные. Нижний замок заржавел. Но спустя полчаса и ободранные пальцы я наконец-то ввалилась в дом.
Не сразу сообразила включить свет в коридоре, поэтому ещё минут десять стояла как идиотка, прижимаясь к входной двери.
Два несмелых шага, щелчок выключателям и… Ничего.
Я прошла в зал и уже смелее, вечернего солнца тут ещё хватало, поэтому темнота не пугала, стала нажимать на все включатели. Было тихо.
С запозданием вспомнила, что, уезжая, Матвей отключал всё электроснабжение, и я побежала в коридор. Открыла щиток и поочерёдно приподняла тумблеры. Дом озарился словно праздничной иллюминацией. Так теперь вода и отопление.
Пришлось спуститься в подвал. Множество трубок, шлангов, как змеи лежали на полу, и я, переступая всё это, с замиранием сердца добралась до насосной станции. Нажала друг за другом несколько кнопок и что-то загудело. Потом неприятно взвыло. Я дёрнулась к лестнице, потому что страшно было просто жесть. Никогда не любила подвалы и всякие в них установки. Томительное ожидание под гул работающего насоса тянулось. Я нервничала. В итоге плюнула и пошла наверх. В ванной попыталась открыть краны. Вспомнила, что сначала должен заработать водонагреватель. Воткнула его в розетку и разноцветные огоньки сенсорной панели, это уже Матвей устанавливал, замелькали. Я дотянулась до двух одинаковых кнопок и зажала их. Послышался вой из подвала.
Надеюсь, я ничего не сломала.
Из крана плюнуло мутной водой, и я вздрогнула. Заозиралась по сторонам, но потом напор воды застучал по дну ванной.
Ну хоть что-то.
В это время водонагреватель решил порадовать, послышался наук набирающейся воды.
Облокотившись на стиралку, я с воодушевлением смотрела, как просыпается дом. Осталось только отопление.
Газовый котёл меня всегда пугал. Я постаралась его включить, но противный треск изнутри напугал меня больше, чем подвал, поэтому, отменив запуск, я подумала, что ещё не настолько холодно. Включу тёплый пол и камин растоплю.