Измена вопреки
Шрифт:
Я запрокинул голову и усмехнулся сам себе. Хорош герой. Чуть что сразу надраться как пьянь подзаборная. Но я реально не знаю, что делать. Как вернуть Ксю. Как разрулить тему с беременной дурой. Поэтому вариант Ксении кажется самым логичным и правильным.
Щелчок дверного замка, и я почти встрепенулся. Удивился. Но быстро себя осадил. Ксения не вернётся. Надо просто принять это. Тихие шаги, которые отзывались только скрипом жёсткой кожи ботинок. Тяжёлый, душный аромат пряностей и нота лакрицы проникли в кабинет, заставив меня поморщиться.
Терпеть не могу гребанную лакрицу и все, что с ней связано. И меня мутит то ли от коньяка, то ли от запаха, что стал сильнее.
Холодный надменный голос.
— Ты же клялся, что Ксюша никогда не будет плакать… — напомнил старший брат.
Глава 20
Кровь расползалась по белому полотну простыни, а я сидела и не могла понять почему так происходит. Ночной душный сон рассыпался осколками старого зеркала от режущей боли между ног. А потом появилось болезненное ощущение тяжести внизу живота. Я резко села в кровати, не понимая, что происходит и что случилось.
Вся постель была мокрой.
Я шарила руками по тумбочкис пытаясь найти включатель настольной лампы. И пальцы одеревеневшие, и холод сковывал все сильнее. Тошнота короткими сигналами кричала организму, что все плохо, что мы умираем, но я просто смотрела на свои бёдра в алых разводах и не могла понять с чего все началось.
У меня всегда были проблемные месячные. То опаздывали, то приходили раньше. И не редко я могла проснуться от того, что они начинались ночью. Но никогда не было такой боли.
Новый спазм скрутил, и я упала на подушку. Поджала под себя ноги. Внизу все пульсировало словно норовило взорваться фейерверком нестерпимой боли.
Я застонала сквозь зубы.
По инерции, не иначе, дёрнулась к телефону.
Матвей.
Мне страшно без него. Мне больно без него.
Я не могу…
Сквозь зубы, крича не самые хорошие слова, я сползла с кровати, хотя привычнее и правильнее будет сказать — упала. Я не шла до лестницы. Я ползла на корточках, чтобы не разгибаться и не добавлять боли внизу живота. А вот ступеньки…
Каждая отдавалась внутри смесью режущих спазмов, которые после обдавали огнем. Пальцы скользили по полированным перилам, и я до ужаса боялась оступился и упасть.
В ванной на тёплом полу я готова была свалиться и лежать, но все же нашла в себе силы доползти до воды и включить кран. Вода окрасилась алым. Я стояла и смывала с себя кровь, чтобы понять, что кровотечение продолжается, и это не потерявшиеся критические дни.
Спустя полчаса я смогла выбраться из ванной. Нашла в чемоданах прокладки. Оделась. Я прекрасно понимала, что сюда скорая будет ехать очень долго и не факт что приедет. А ещё меня не увезут в город, а отправят в ближайший районный центр. Такого я не хотела, поэтому, корчась от боли, я кое-как вышла из дома, с трудом закрыла дверь и, все так же не разгибаясь, прошла к машине. В саду витал аромат осенних яблок и сырой
На тесте ведь была одна полоска.
Я точно помню, что только одна полоска.
Как так вышло, что сейчас я задыхалась от спазмов, которые сковали все тело и особенно резко разрывали низ живота.
Я стиснула зубы и уперлась лбом с руль.
Надо собраться и повернуть ключ в замке.
Машина завелась, и я медленно выехала на дорогу. Ноги тряслись, а руки скользили по рулю. Я выехала из посёлка и несмело сунулась на трассу. Через двадцать минут боль стала настолько нестерпимой, что я припарковалась на повороте к «Серебряному ключу», все там же.
В голове пульсировал один вопрос: «А была ли я беременна?». От этого слёзы непроизвольно набежали на глаза. Я боялась даже подумать, что снова не смогла выносить ребёнка.
Пришлось откинуть кресло назад и, подтянув под себя ноги, свернуться боком. Так болело меньше. Огненные змейки казалось не продирались к животу.
Осталось не так много. Минут сорок до города. Но у меня не было силы воли продолжить путь. Я сжимала в руке телефон и смотрела как часы отбивают минуту за минутой.
В окно постучали.
Я дёрнулась всем телом и стиснула зубы. Нельзя резко менять положение тела.
Возле машины стоял давний знакомый, с которым мы тут же столкнулись, когда я ехала в дом.
Стук повторился. Мужчина нервничал. Он показывал мне опустить стекло, но я боялась. Потом подумала, что если я умираю, то какая разница.
— Что случилось? Почему вы тут опять? — резко выдохнул аромат кофе в узкую щель окна незнакомец.
— Вы меня преследуете? — вяло уточнила я.
— Я здесь живу! — рявкнул мужчина. — В «Золотых ключах». Ехал со смены и снова ваша машина! Вы так и не сходили в больницу!
Он подёргал несколько раз ручку двери и крикнул:
— Откройте!
— Все хорошо, — сквозь стон выдавила я. Между ног все было горячо и влажно. Я молила Бога, чтобы кровотечение прекратилось. — Езжайте дальше.
— Не хорошо, глупая ты курица! Открой немедленно дверь, я врач!
Волшебные слова подействовали на меня отрезвляюще. Я уже не думала, что незнакомец врет или ещё что-то. Я дотянулась до кнопки и дверь рывком распахнулась. Горячие пальцы залезли мне под кофту и начали щупать живот.
— Где болит? — рычал мужчина.
— Кровотечение… — простонала я, готовясь от боли потерять сознание.
— Твою мать, — выдохнул мужчина и потянул меня на себя. Я прикусила губы и неловко попыталась обхватить его за шею. Мужчина в три шага дошёл до своего авто, открыл заднюю дверь и попытался меня посадить, но я ползком пробралась по длинному сиденью и свалилась. Шуршание по карманам. Прикс моей сигналки и гул заведённого мотора. Машина не развернулась, а понеслась обратно к моему дому. Я простонала: