Измена. Дочь отца
Шрифт:
— Слушаю. — Голос со вчерашнего еще был немного охрипший.
— Лиз, милая! — Это была мама. И, похоже, настроение у нее было бодрее, чем у ее дочери. — Как ты там?
— Все хорошо… Мама, а почему ты не пользуешься скайпом или зумом? — Уже разлепив полностью глаза, спросила Лиз.
— Ах, это… Михаил Павлович обещал мне все настроить. И тогда я свяжусь с тобой, поболтаем подольше.
— Михаил Павлович… — Протянула Лиз задумчиво. — Мааам, ты с ним сейчас жи…
— Лизавета Алексеевна! Не надо. — В тоне Елены Демьяновны появились нотки строгости
— Мама ты что-то хочешь спросить? — когда она так растягивала ее имя, это значило, что что-то происходит.
— Процедура расторжения брака началась.
— Ну, это же хорошо, что все сдвинулось с мертвой точки. Папа поддался?
— Не совсем…
— Что значит это «не совсем»?
— Лиз, папа хочет с тобой поговорить. Объяснится, насколько я понимаю…
— Объясниться! Говорить с ним?! А то, что он хотел меня похитить ничего? Киднеппер неудавшийся! Нет! Не буду, я с ним говорит! Точка.
— Лиз!
— Вопрос закрыт. — Лиз готова была рогами землю бороздить, если бы они у нее имелись.
— Лиз, стоп. Папа отказывается давать ход процессу, пока не поговорит с тобой.
— Вот же хитрый лис… — Прошептала Лиз, чуть отставив трубку. Она понимала, что ей так или иначе придется возобновить с ним общение, но надеялась оттянуть этот момент на подольше.
— Так что, соберись, Лизавета Алексеевна.
— Мама!
— Что? Тебе не изменить отчества. — Лиз цокнула языком, ей хотелось сказать пару крепких выражений в папину сторону, но она сдержалась. Тем временем на ее плечи накинули покрывало. А затем Марк шепнул ей на ухо:
— Соглашайся. Он там, а ты здесь, со мной. — Некоторое время Лиз молчала. Это было сродни затянувшейся пытки, когда человек, чтобы спасти себе жизнь должен выдавить из себя лишь одно слово.
— Я согласна. — Обреченно произнесла Лиз.
— Слава богу! Лиз ты просто умница! Я тобой горжусь! — Прозвучало на той стороне. Мама явно была без ума от радости. — Я скину ему твой новый номер. Носи телефон с собой, а то я тебя знаю! Все твои привычки!
— Ок…
— Я еще позвоню тебе. Люблю! Пока!
— Пока. — Телефон отключили, а Лиз все еще сидела с зажатым в руках сотовым.
— Лиз, рано или поздно тебе надо будет поговорить с отцом. — Целуя ее в висок, произнес Марк. — Это неизбежно, как бы ты не откладывала. Ты лишь мучаешь себя этим, разрываешь на части.
— А ты значит великий психолог? — Откинув голову назад, Лиз взглянула на своего парня. Губы Марка касалась легкая улыбка, а глаза блестели. Он думал о чем — то, но тянул удовольствие. — Кстати. Доброе утро. Не виделись с полуночи. — При этом Лиз неизбежно покраснела, вспоминая, во что переросла ее истерика и что в итоге случилось позже. А случилась очередная страстная и незабываемая ночь экспериментов. В этот раз главным был Марк, открывая ей мир своих эротических фантазий.
— Завтрак или…
— Завтрак!
— …еще поспим? — Марк растянулся в кошачьей улыбке. Чеширский
По дому распространялся пряный аромат вафель с корицей и яблочным джемом. Лиз хоть не очень умела готовить, но это первое что она научилась делать тут. Старая вафельница больше не стояла без дела, когда она орудовала на кухне. Правда и следы ее баталии с тестом можно было обнаружить где угодно. Однажды Марк даже соскребал такой след с потолка. Ощущал он себя, как Мардж Симпсон, когда Гомэр что-то вытворит. Это было забавно, учитывая, кто из них оказался Гомэром. В этот раз все обошлось. Слава тому гению, кто изобрел готовую смесь для вафель! «Просто добавь воды». Как в рекламе из девяностых. Юпи!
— Готово! — Гордясь собой Лиз торжественно поставила целую гору этой «пищи богов» перед Марком. Краешки чуть подгорели, но их можно и обломать, главное теперь они не пересолены. Марк мило улыбнулся юному повару, и, разломив вафлю, разломил пополам и откусил кусочек. — Ну как? В этот раз лучше? — Похоже, Лиз решила довести рецепт до идеала, а это значило, что Марк может не влезть в джинсы, если так пойдет дальше. Сама — то хитрюга практически не ела их.
— Идеально! — Лиз скептически посмотрела на него. Но тесто действительно было хорошо. Так что Марк был честен в своей оценке ее творчества.
— А ну ка, дай сюда! — Лиз выхватила у него из рук злосчастное лакомство и откусила кусочек. Лицо было непроницаемое, пока она смаковала свое произведение. — Действительно, неплохо. Можно готовить что-то еще. — Марк вздохнул с облегчением. — Капкейки.
— Что?!
— Капкейки, ты, что не расслышал? — Снова мучное! Да он разжиреет в конец! За одно лишнее место придется платить по возвращению обратно. Семка будет ржать над его безотказностью!
— Лиз, а может супчик?… — У Марка теплилась надежда, что над ним сжалятся.
— Ты же любишь пиццу и вафли?! — Это пытка из Ада? Она дьяволица? Что Марк мог сделать не так, что его при жизни окунают в кипящую воду? — Ты хочешь сказать… Чтобы я училась готовить?…
— Нет, что ты совсем не обязательно! Да… Если хочешь. — Сдался парень.
— Ты бы раньше сказал, что вафли невозможно было есть… — Присев за стол и грустно посмотрев на тарелку, ответила Лиз. В этот момент зазвонил сотовый. Когда Лиз посмотрела на экран, то слегка скривилась. — Папа. Может…
— Возьми. У нас и так большая разница во времени. Поговори с ним. Расставь все точки, а я приготовлю кофе. Ведь ты так старалась. — Улыбнулся Марк, поднимаясь с места.
Лиз еще некоторое время смотрела на знакомый номер холодным взглядом, но потом все же нажала на зеленую кнопку.
— Слушаю. — Ни привет, ни доброе утро. Не было у нее добрых слов к человеку, что подарил ей жизнь. Лиз до сих пор не могла простить ему тот глупый, а точнее идиотский поступок. Так взрослые не поступают. Он эгоист, стопроцентный эгоист.
— Привет доченька! — Послышался голос папы. Он был взволнован, но Лиз даже это не тронуло. Она чувствовала холод. — Как ты?! Все ли в порядке?!