Измена. Искры над пеплом
Шрифт:
Глава 9
У входа в палату меня окликает медсестра:
– Так, Фадеева, ты где ходишь? Вещи свои собирай и пойдём со мной. В сервисную переезжаешь. Я там уже всё подготовила. Тумбочку хорошо проверь, не забудь ничего.
Сервисная? Ну у Светлой и скорость! Мы же только двадцать минут как поговорили, а она уже всё сделать успела.
– Спасибо тебе, подружка, – благодарю её мыслено. – Спасибо за наш разговор, спасибо за эту заботу, за то, что не позволяешь сдаться. Спасибо за то, что дала почувствовать себя нужной.
–
Благодарю её, радуясь тому, что наконец-то могу остаться наедине с собой. Палата и правда больше походит на квартиру, нежели на казённую, больничную комнату. Даже длинные шторы на окнах есть.
Наклоняюсь, прижимаясь лбом к прохладному стеклу и погружаюсь в созерцание заоконного пейзажа. Вчера всё сверкало первозданной чистотой, а сегодня снег на газонах слегка подтаял, оголил островки седой, пожухлой травы.
Я люблю весеннее таяние снега – оно действует на меня ободряюще, извещая о скором и долгожданном пробуждении жизни. А вот в начале зимы мне такие метаморфозы всегда казались тоскливыми, противоестественными и повергали в лёгкое уныние. Хотелось пуховой белизны, морозной свежести. Оттепель же, словно бы отключала мандариново-хвойное настроение, разрушала атмосферу зимней сказки. А сейчас вот смотрю на эти сухие пучки, на прогалины, открывающие взгляду ковёр потемневших листьев и ощущаю непреодолимое желание быть не здесь, а там, внизу. Хочется зачерпнуть рукой этот мокрый снег, почувствовать как он тает на ладони, растекается ледяной лужицей, вдохнуть полной грудью пьянящий прело-травный запах…
– Мышка, привет. Ты как?
Вздрагиваю от неожиданности, резко оборачиваюсь и ошарашено смотрю на своего нежданного посетителя. Боже мой, что он здесь делает?! Как у него вообще хватает совести мне в глаза смотреть?!
Митя ставит на стол два больших пакета, подходит ко мне, пытается обнять. Отскакиваю от него, не давая к себе прикоснуться.
– Не трогай меня!
Ложусь на постель и отворачиваюсь к стене, не желая чтобы он видел мою боль, мои слёзы.
– Маш, что с тобой? – встревоженно спрашивает он.
– А ты не знаешь? – стараюсь, чтобы голос звучал ровно, – Уходи!
– Мышка, – голос Мити наполнен болью и печалью, – Я представляю как тебе сейчас плохо, поверь. Мне тоже хреново. Но мы должны с этим справиться вместе. Нельзя переживать эту боль в одного!
– Нельзя, говоришь?! Именно поэтому ты решил свою «боль» разделить с Катей?!
– С Катей? – растеряно откликается
– Здорово, когда есть кто-то, кроме жены, кого можно «успокаивать», да?
– Мышка, – с отчаянием в голосе говорит он, – Не отталкивай меня. Ну пожалуйста!
От его бесстыдства у меня дыхание перехватывает. Он что, сейчас предлагает мне принять всё как есть и жить дальше? Делать вид, что ничего не произошло? Забыть о том, что пока я оплакивала своего малыша, он, в моём доме, в моей постели, объезжал мою младшую сестру?!
Боже, да мне даже думать об этом противно!
Глава 10
Митя подходит к кровати и садится на край постели. Отодвигаюсь подальше, практически вжимаюсь в стену. Чувствую, как он склоняется надо мной, а потом прижимается, обнимает, зарываясь лицом в мои волосы.
Поворачиваюсь, пытаюсь оттолкнуть его. Он старается успокоить меня, шепчет какие-то нежности, чувствую его дыхание на своей щеке, тепло его тела, его запах – задыхаюсь от этой близости.
– Убирайся! – выплёвываю сквозь надвигающуюся истерику, – Иди к этой дряни! Вы с ней стоите друг друга! Неудивительно, что так спелись.
– Маш, я не понимаю… – Митя отстраняется, выпускает меня из объятий, заглядывает в мои глаза, спрашивает вкрадчиво, – Мышка, ты ревнуешь, что ли?
– Ревную?! Нет, я не ревную, мне просто противно, когда я вспоминаю её с тобой! Противно от мысли, что два моих самых близких и любимых человека, могли совершить такое!
– Маш, ты всё неверно поняла. Катя сказала, что ты вошла, когда она помогала мне прийти в себя. Девчонка просто испугалась и не знала, что делать. Искусственное дыхание и поцелуй – это не одно и то же…
– Какой поцелуй, Мить?! Как у тебя язык только поворачивается врать мне прямо в лицо?! Тем более, зная, что я всё видела лично! Неужели ты меня держишь за такую идиотку, которая может секс с искусственным дыханием перепутать?! Я же видела, как вы трахались!
– Что мы делали?! – ошарашено спрашивает Митя, выдыхает и продолжает таким тоном, словно бы к ребёнку обращается, – Маш, как ты можешь так говорить?! Я бы никогда тебе не изменил. Ты же знаешь, что, кроме тебя, мне никто не нужен! И Катя… С ней ты так зачем? Она же тебя так любит. Я боюсь даже представить, что бы могло случиться, не вызови она так быстро скорую…
– Прекрати, прекрати, прекрати! – сама не замечаю, как срываюсь на крик, – Прекрати лепить из меня сумасшедшую!
Митя встаёт, подходит к столу и тяжело опускается на стул. Сидит минуту, закрыв лицо руками, потом поднимает на меня полные слёз глаза:
– Маш, я не говорю, что ты сошла с ума. Просто ты была утомлена, открылось кровотечение, ты упала в обморок, ударилась головой. Всё остальное – это лишь игра твоего воображения. Тебе привиделся кошмар, а ты приняла его за действительность. Это ложные воспоминания, малыш. Так бывает.