Измена. Испорченная свадьба
Шрифт:
Пытаюсь сфокусировать на нем взгляд, чтобы хоть немного притупить остроту картинок, которые уже вовсю рисует мое воображение.
– Зачем тебе это?
– шепчу, боясь услышать ответ и в то же время надеясь на что-то хорошее. Сейчас Вальсов - единственный, кто рядом со мной. В чьих глазах я вижу искреннее беспокойство. И как же мне хочется верить, что дело совсем не в мести.
– Потому что я так решил, - просто отвечает он. Будто это само собой подразумевает нечто очевидное.
– Это все из-за… - Володя не дает
– Месть давно уже не стоит для меня на первом месте, Лида. Разве ты не видишь?
Как же мне хочется, чтобы его слова были правдой. Но я так боюсь поверить в это! Так боюсь, что меня снова предадут.
– Не плачь, маленькая, не надо, - уговаривает он, снова стирает слезы с моих щек. А затем мягко прикасается губами к моим. Не наставляет, не углубляет поцелуй. Просто показывает, что рядом.
– Вова…
– У меня для тебя хорошая новость, малыш…
– Новость?
– Да. Адам нашел хорошую клинику, где отличные специалисты.
– И как ты себе это представляешь? Я даже за лечение здесь вряд ли смогу расплатиться, если еще и…
Власов снова меня целует. Раз, другой, третий. Как только я пытаюсь отстраниться и что-то возразить или высказаться, он снова накрывает мои губы своими и не дает сказать и слова.
– Хватит, Лида. Не знаю, что у тебя в голове, но я вроде ясно сказал, что позабочусь о тебе.
– Я же… - прикрываю глаза, боясь озвучить свой страх.- Я же могу так и остаться инвалидом, Вов. Зачем тебе эти проблемы?
– Ты не останешься, слышишь?!
– едва ли не рычит он. Злится, очень-очень злится. Но сейчас я не чувствую той агрессии, которой он затопил всю палату, увидев мою мать.
– Мы со всем справимся. Поняла меня?
Мне не на кого опереться, кроме него. И если бы я сказала, что не испытываю к нему ничего, то соврала бы.
Я увлеклась им, возможно, даже влюбилась. Но теперь обстоятельства складываются так, что я не знаю, как отличить свои чувства от банальной благодарности.
– Я не брошу тебя, поняла? Даже если ты начнешь орать и выгонять меня, - шутливо добавляет Владимир. И так заразительно это выходит, что несмотря на тяжелые мысли и сомнения, я улыбаюсь в ответ. Едва-едва, робко, с осторожной надеждой.
– Спасибо тебе, - всхлипываю.
– Но если вдруг ты придумаешь, то…
– Я так понимаю, ты меня провоцируешь, да?
– прищуривается мужчина.
– Если тебе хочется, чтобы я тебя поцеловал, необязательно делать это так, малыш. Ты можешь и сама проявить инициативу…
Его голос становится ниже, а в глазах появляется желание. Пока еще не такое сильное, как в тот день, когда мы… Щеки обжигает, чувствую, как краснею под его пристальным взглядом.
– Что такое? Или здесь ты не такая смелая?
– Я не хочу быть обязанной, - все-таки озвучиваю один из своих страхов.
– Ты знаешь, в какой я ситуации,
– У меня достаточно денег, - перебивает Володя.
– Это вообще не проблема. Главное - твое желание снова ходить. Ты же хочешь этого?
– Очень!
– Значит, будешь.
– Спасибо, - снова повторяю и, зажмурившись, пытаюсь проявить ту самую инициативу.
Этот поцелуй выходит совершенно иным. Горько-сладким. Поцелуй-обещание, который дает мне надежду, помогает поверить и не сдаться. Внутри меня расцветает влечение. Но в этот раз оно смешивается с чем-то воздушным, легким. Будто у меня открылось второе дыхание, и вся жизнь началась заново. С чистого листа.
Мне хочется быть ближе к этому мужчине, прикасаться. И я не отказываю себе в этом, кладу ладони ему на плечи, млею от того, насколько он крепкий, сильный, горячий. Какой он…
Подаюсь вперед, непроизводительно напрягаю ногу, и вдруг чувствую едва ощутимый болезненный укол где-то гораздо ниже, хотя последние дни ничего подобного….
Замираю неверяще. Пытаюсь повторить это, но ничего не выходит.
Володя отстраняется, тяжело дышит и, мотнув головой, вообще встает с моей постели.
– Извини, я…. Черт, Лида, я увлекся, а тебе сейчас…
– Все хорошо, я просто…
– Ты с ума меня сводишь, - признается он. Выглядит при этом немного потерянным. И это так странно! Ведь Власов всегда собранный, невозмутимый.
– Теряю контроль рядом с тобой.
– Мне показалось, что я что-то почувствовала, - признаюсь шепотом. Словно боясь, что как только озвучу, это перестанет быть правдой.
– Сейчас?
– замирает Вова.
– Да, когда мы… - осекаюсь, краснею и не договариваю фразу.
– Это отлично, - улыбается он.
– Я разговаривал с твоим врачом. Он, конечно, не хочет давать долгоиграющих прогнозов. Но у тебя хорошая динамика анализов. А через несколько дней тебя перевезут в другую клинику, где дело пойдет еще лучше, - уверенно говорит Владимир.
– А как дела у Адама?
– На нем все как на собаке, - усмехается Власов.
– Уже домой сорвался. Не любит больницы.
– Вы с ним давно дружите?
Володя отвечать не торопится, задумчиво проводит кончиками пальцев по моей ладони.
– Можно сказать и так. Адам помог мне в очень трудный период жизни.
– Когда тебя предал Гена?
– осторожно спрашиваю, боясь реакции на мой вопрос.
Власов стискивает зубы, отводит взгляд.
– Да.
Коротко и емко. И у меня не возникает желания продолжать расспросы на эту тему.
– Если ты ему доверяешь, то я… Я согласна.
Мы снова встречаемся взглядами, и сейчас в глазах Володи я вижу тепло и волнение.
– Я так себе романтик, - с затаенной горечью говорит он.
– И наверное, как никто понимаю, что для тебя вопрос доверия стоит остро. Ты не пожалеешь, Лида, обещаю.