Измена. Как я не заметила раньше?
Шрифт:
Я смотрел в окно. Близилась осень. Не в состоянии дальше терпеть гнетущую тишину и одиночество, я собрался и хотел пойти прогуляться. Даже в какой-то момент подумал о том, что мог бы встретиться с друзьями. И знаете, что? Я осознал, а где мои друзья?
В студенческие годы мы, конечно, общались, но позже я абсолютно, кажется, друзей растерял, а чьих-то контактов у меня вообще не было. Остался только Павел. Он был слишком яркой личностью, чтобы его не заметить или каким-то образом потерять.
Но Пашей больше я видеться не хотел. Никогда в жизни.
Тогда я, одетый, снова
«Это конец?».
Теперь не будет Лены, не будет брака, не будет счастья? Тогда, как и зачем жить?
И, конечно, эгоистичный вопрос: «Как мне дальше жить?».
Безусловно, Лена продолжит жить. Как и я. Но больше не улыбнётся мне, не приготовит мне любимую еду, не закинет на меня ноги и не положит мне на грудь голову, когда проводим время вместе… Не застонет от моих прикосновений.
Неужели она меня, действительно, никогда не простит? Разве такое вообще возможно?
Мне кажется, люди всё равно умеют друг друга прощать, даже если поссорились много лет назад, и все эти годы не разговаривали, возможно уже даже забыли о причине ссоры.
В такой ситуации, вероятно, им, уставшим бесконечно подпитывать свои гнев и обиду, достаточно маленькой причины для того чтобы, начать общение заново. Наверно, тогда они даже постараются забыть, что когда-либо были в ссоре. Даже, если выяснят причину и друг другу расскажут, как они видели её со своей стороны. А, может, что правдоподобнее, и не будут касаться этой темы, из опасений, что поссорятся опять.
Если Лена не сможет простить меня сейчас, хотя я абсолютно готов подождать, сможет ли она простить меня лет через пять или десять? Думаю, сможет, главное — чтобы все это время она была рядом со мной.
Но, опять же, не думаю ли я сейчас больше о себе?
Может, ей действительно лучше без меня. Все же я причинил ей невыносимую боль. Сам я могу только представить насколько это больно, но с уверенностью скажу, что Лениной измены я бы точно не пережил. Как справляется она?..
Ещё какое-то время посидев, я принял, как мне казалось, одно единственное правильное решение. Я подошёл к вещам, которые, на мой взгляд, я аккуратно сложил. Достал те же самые пакеты и разложил стопками Ленину одежду в них. Взял с полки, также, её косметику, какие-то женские мелочи, ещё стояли её книги… Отдельно сложил и обувь.
Я подумал, что остальное ей не нужно, а если будет нужно, и она попросит — я привезу ей и это.
Сбагрив все пакеты вместе, я вызвал такси.
Когда я приехал к дому родителей Лены её самой не оказалось. Я это знал и на это надеялся.
Я передал вещи её матери и сказал, если Лена пожелает, то я приеду снова.
Анастасия Сергеевна мне не ответила. Она молча приняла пакеты и закрыла передо мной дверь. И знайте, если раньше и я обиделся бы, и меня бы захватила возмущение, сейчас у меня на это просто уже не осталось сил. Мне было всё равно, даже если они меня ненавидели
Если мы останемся семьей, то несомненно, через какое-то время я получу прощение, я же раскаиваюсь. А если нет — то нет и смысла о нём просить.
А возможно, в своей жизни я их больше никогда не увижу. Даже мельком. Ведь оставаться в этом городе, где развалины и внутри, и снаружи, я не намерен.
Я взглянул на телефон: мне звонила мама.
— Кость, вы к нам приедете?
— Я пока не планировал, мам, много дел. У меня дедлайны по нескольким проектам.
— Но ты не забудь, 10 сентября же скоро.
Честно признаюсь, я вообще-то забыл. 10 сентября было Днём рождения моего отца. Я вспомнил также, что уже несколько месяцев его не видел, как и мою мать. Общался с ними только по выходным, и то от силы раза два в месяц. Поэтому, пообещал приехать.
Как важно в моменты, когда ты теряешь абсолютно всё, закрепиться корнями хоть где-то. В этом я понимаю Лену. Мне тоже захотелось к родителям.
Наверно, я рванул бы к ним уже прямо сейчас, но меня опять накрыло бессилие. Поэтому, снова вызвав такси, я вернулся домой и лёг спать.
Проснулся посреди ночи с тяжелой головой, жалея о том, что поддался дневном усну. Увидел сообщение писала Лена:
— «Спасибо за вещи».
Имею призрачную надежду, я решил попытаться в последний раз. Если мы всё равно общаемся, то зачем друг друга мучить?
Я отмечал её изменения. Может, из-за ситуации, или потому, что теперь наблюдал за ней издалека. А, возможно, потому, что теперь наконец вообще на неё смотрел?
Не знаю, с какой интонацией она писала это сообщение, но читал я его спокойным, размеренным её голосом. Немного уставшим, выдохнувшимся. Скорее всего, я ослеплён. Или же, никто другой не может понять своего супруга, когда один ищет возможность простить измену, а второй быть прощённым. И кто ещё в полной мере может прочувствовать то же самое, что эти двое, и хорошо их понять, как они друг друга.
Поэтому, я решил действовать, и дать нам обоим последний шанс. Тем более, подвернулся отличный повод.
Я тоже написал Лене.
Глава 22
Что есть любовь?
— Ну чего ты так волнуешься? — старалась успокоить меня мама: — Это же всего лишь дети.
— А ещё там есть другие учителя и завучи с директором. И родители.
— Ну и что теперь? Съедят они тебя?
— Нет, но вдруг я им не понравлюсь.
— И что? Умереть теперь, если не понравишься? — протягивая мне поглаженное платье, улыбнулась мама.
— Нет, но уволят. — призналась в своём страхе я.
— А то, прям, в школу много кто идёт, — махнула она рукой, засмеявшись. — Особенно географом.
Прозвучало даже как-то обидно. Однако, она была права. Учителей в Подмосковье, и впрямь не хватает. Поэтому, и согласны брать всех, главное, чтобы и ты согласился на большую нагрузку, и маленькую вместе с тем, зарплату.
И пусть только кто-то попробует сказать, что учителя много зарабатывают. Я сразу предоставлю им свой расчётный лист! Если только его получу…