Измена. Муж… Начальница… Развод?
Шрифт:
Однако, ход замедляю, когда вдруг слышу свое имя в диалоге двух девушек:
– Да ну, думаешь эта Женя совсем идиотка, такого не замечать? Вся фирма уже в курсе. Он же и устроил свою женушку по блату сюда. А этот блат он, думаешь, как заработал? Наша мегера ему явно не просто так благоволит, – небрежно, и будто бы ленясь, говорит первая девушка.
– Ну а че? – отвечает вторая. – Он вроде ниче так. Симпатичный. Я б такого на ее месте тоже к рукам прибрала.
Мне не хочется верить, что речь обо мне и
– Ага, – ухмыляется первая. – Но это же надо гордости вообще не иметь. Над ней вся фирма уже потешается. А она, зная, что муж начальницу трахает, все равно сюда работать пошла.
– Деньги не пахнут! – со знаменем дела отвечает ей собеседница.
В моем горле почему-то образуется большой тяжкий ком.
– Слушай, этот Антон даже ко мне яйца подкатывал. Но ты же знаешь, я по нашему генеральному все с ума схожу. Как вижу его, так прямо слюни текут. Такой классный мужик. Так что этому, конечно, дала от ворот поворот.
Ну не-ет.
Нет. Нет. Нет.
«Этот Антон» – точно не может быть моим мужем. Да и никаких начальниц он совершенно точно не трахает. Ни своих. Ни чужих! Сколько Нине Ивановне лет? Да ей ведь уже под 40 почти! Я этого даже представить себе не могу!
– Может, эта Женя все-таки ничего и не знает, – задумчиво говорит одна из сотрудниц.
А много ли у нас в фирме Антонов, чьих жен тоже Женя зовут?
Холодеют ладошки.
Девушки, тем временем, докуривают свои сигареты. А я так и продолжаю сжимать перила, находясь на этаж выше от них. Ноги словно свинцом налились.
А напоследок слышу еще один обрывок их фраз:
– Да какая разница, знает, не знает. Сама дура виновата, что замуж за такого кабеля, как Прокофьев вышла. О таких надо держаться подальше.
Все темнеет перед глазами.
Прокофьев у нас в фирме вообще только один.
Речь шла о моем муже.
И обо мне.
2
Тело само собой дергается, а разум до сих пор не в силах поверить в услышанное. Ноги несут меня ниже. Врываюсь в облако табачного дыма, где только что курили две сплетницы.
Спешу ниже, преодолевая пролет за пролетом.
Толкаю стеклянные двери выхода, и оказавшись на улице делаю несколько жадных глотков кислорода. По тротуару люди куда-то спешат. Бьют крупные капли дождя.
А у меня будто жизнь на паузу поставили.
«Сама дура виновата, что замуж за такого кабеля, как Прокофьев вышла» – стучат эхом слова в голове. – «От таких надо держаться подальше»
Пытаюсь взять себя в руки. Ну что я, офисных сплетен раньше не слышала? Это все точно неправда. Антон бы не стал.
Зачем ему это?
Он отличный специалист. Работает в этой фирме уже 5 лет. Блестящую карьеру построил. Целым отделом
Какой ему вообще смысл с начальницей спать? Ради чего? Или…?
Или и карьера и отдел у него появились уже после того, как он с Ниной Ивановной пере…?
Я передергиваю плечами от мерзости.
Нет! Нет! И еще раз нет!
Я отказываюсь в подобное верить! Антон бы не стал! Он молодой и красивый парень! Всего на год старше меня! Да, если уж на то пошло – ему бы любая девушка в этой фирме отдалась, стоило бы только пальчиком поманить!
А Нине Ивановне 38! Она на 10 лет его старше! Нет, конечно, женщина зарабатывает неплохо, и ухаживать за собой тоже умеет! Выглядит для своих лет хорошо. Ну уж не настолько хорошо, чтобы Антон на нее внимание обратил!
«Грымза»! Этим все сказано! Муж к ней ни капли симпатии не может испытывать!
Я пытаюсь себя успокоить. Привожу рассудку тысячу и один аргумент. А сердце все равно тревожно стучит.
Стою на улице минут двадцать, не меньше. С мыслями собираюсь. Рабочий день давно уже кончился. С нервов все губы себе искусала.
Нерешительно оглядываюсь на стеклянные двери.
Я к нему просто зайду. Напрямую спрошу.
Спрошу и успокоюсь.
Ну не слежку же мне сейчас за мужем устанавливать, в конце то концов?
Нервно смеюсь, пока поднимаюсь по лестнице. Представляю, как Антон ответит, что я просто глупышка, что слушаю сплетни. Обнимет. К себе прижмет. Поцелует.
И я успокоюсь. Поверю ему – в этом даже не сомневаюсь.
В таких мыслях захожу в отдел мужа. На меня странно косятся. Я тут редко бываю.
– У себя? – киваю на дверь его кабинета, спрашивая одну из сотрудниц.
Та как-то заторможенно качает головой в отрицании. Хмурюсь.
– А где?
Сотрудница кивает наверх.
– У Нины Ивановны. На ковер вызвали.
Сердце мое жалобно дергается, будто из груди сейчас выпрыгнет.
Тем не менее вежливо улыбаюсь сотруднице, и чувствую как она провожает меня задумчивым взглядом, пока я быстрым шагом покидаю отдел.
Как преодолела еще один пролет и дернула двери приемной Нины Ивановны, даже не помню.
Хрупкая секретарша за стойкой ресепшен тут же сменила выражение лица со скучающего на крайней степени ошарашенное.
Мы с девушкой замолкаем, секунду гладя друг другу в глаза.
Делаю вдох.
– Извините, а Антон Прокофьев сейчас у Нины Ивановны? Я его жена. И он мне срочно понадобится.
Девушка тушуется пару секунд. Встает, опираясь о стойку руками. Прочищает горло покашливанием.
– Н-нет, – отзывается тихо. – То есть, да. Но к ним сейчас нельзя. Совещание.
По моей коже тут же тянутся длинные нити озноба.