Измена. Не прощу твою ложь
Шрифт:
– Какое еще торжественное заявление? В ЗАГС? На развод?
– При чем здесь это! В полицию и прокуратуру. Пусть возбуждаются. Там столько всего, что никакие связи не помогут отмазаться. Хотя Марку, возможно, тоже прилетит… Но с ним все намного проще.
Вижу, как Рита возмущенно подкатывает глаза и не могу сдержать смешок.
– На самом деле с финансовыми проблемами все довольно понятно. Быстрицкий уговорил Марка вложиться в очередной «мыльнопузырный» проект, а Марк, чтобы произвести впечатление на Илону, тайком позаимствовал
– Вор украл у вора, который обокрал этого вора…
Улыбаюсь:
– Да, типо того.
– Слушай, Лёва, я все понимаю… Но вот зачем весь этот пафос? Зачем ты так глубоко в это лезешь? Когда мы с тобой договаривались, я думала, что…
– Как ты себе это представляла? – не выдержав, обрываю ее я.
– Я должен был за чашечкой кофе тактично утешить дамочку, поймавшую мужа на измене? Рассказать, какая она вся замечательная умница и красавица, не дать скатиться в пучину отчаяния и все такое? Заодно вправить мозги ее гулящему муженьку, рассказав о семейке, с которой он связался?
Рита смущенно молчит. Конечно, легко рассуждать, когда не несешь ответственности за человека. Она сама с радостью отстранилась от этой ситуации, теперь высказывает мне претензии. По ее мнению, я переборщил, изображая героя-освободителя.
– Я обещал разрулить ситуацию, и действовал так, как считал нужным. Хотел, чтобы у нее мозги встали на место, и она не металась, как курица, со своим горем. Не она первая, и не она последняя. Муж у нее недалекого ума, но в Димкины мошеннические проекты оказались втянуты и серьезные инвесторы. Да, Марк и сам хорош – гулящий аферист, ну ты знаешь.
– Если бы ты просто поговорил с Марком и все ему объяснил, Ленка бы так ничего и не узнала… Я об этом тебе пытаюсь сказать!
– Может быть и так, но сейчас поздно об этом рассуждать.
Я замолкаю, мне самому себе сложно объяснить, что мной двигало. Вряд ли Рита способна чувствовать что-то кроме эмоций от произведений искусства. Вот там ее все восхищает. А оценить красоту поступков мужчины, который хочет увидеть восхищение в глазах симпатичной ему женщины, она не может.
Видел ведь, как Елена смотрит на своего мужа, и отдал бы все, чтобы кто-то также смотрел на меня.
Нет сейчас развивающихся плащей и белых коней. А чем еще можно впечатлить? Машинами и деньгами? Пф… На это поведутся только малолетние дурочки, типо Илоны.
Настоящую женщину впечатлят только настоящие мужские поступки. И я взялся за Елену с энтузиазмом. У меня были расписаны дня для стрельбы из лука, прыжков с парашютом и верховой езды. Почему-то мне казалось, что это поможет нам сбилизиться. А, может быть, во мне дремлет продюсер телешоу?
Мне хотелось, чтобы она перестала бояться, цепляться за прежнюю жизнь и почувствовала себя свободной от обязательств. И этого малохольного… Что нашла только в нем?
– Ты все равно своего не добился. Она сбежала от тебя.
– Я погружен в свои мысли настолько, что чуть не вздрагиваю от ее едкого замечания. За что Рита обиделась, я так и не понял. Чего от меня хотела, зачем позвала и пыталась устроить выволочку – тем более.
– Что ты планируешь делать теперь? – чеканя по словам, повторяет Рита свой вопрос.
– Как и планировал, через неделю подам документы в прокуратуру. Видимо один, без Елены и спецэффектов, – нарочито громко добавляю я.
– Пусть Димка садится за решетку, где ему и место. А насчет того, помогать ли Лене и ее мужу вытаскивать деньги, я еще подумаю…
Рита недоуменно вскидывает бровь, но я оставляю это без внимания. Почему-то я не хочу ей говорить о том, что намерен до последнего бороться за Елену Петровну. Я помогу Лене, потому что обещал! Но выслушивать очередные комментарии от Риты на эту тему не намерен.
– Лев, хочу задать тебе один вопрос, только ответь прямо, пожалуйста.
Рита сверлит меня глазами, и, вижу по ее лицу, что ей сложно решиться. Даже перестает мучать носок собственной туфли, сбивая его о деревяшку.
Тяжелую тишину, повисшую в комнате, прерывает телефонный звонок. Рита даже не успевает открыть рот.
А я вижу, что это Лена, и меня накрывает приятным волнением, граничащим… со страхом. Не знаю, чего от нее ожидать, это же не женщина, а вулкан.
– Да, я слушаю.
В трубке раздается вой сирен. А потом жалобный голос Елены проникает мне в самое сердце:
– Лев Александрович, Лев… Я не хотела! Я не знаю, как это получилось.
– Что случилось, говори быстро!
– Здесь скорая, - она всхлипывает, - я сбила Марка. Я не хотела, он сам прыгнул.
– Чёрт, – рычу я. – Он жив?
– Да, мне надо с ним в больницу, но меня забирают в участок. Лев, помоги, пожалуйста. Я не знаю, кого еще просить.
– Где ты?
– Около дома Быстрицких.
– Да чтоб тебя… Еду!
На ходу хватаю пиджак и выскакиваю под изумленным взглядом Ритки. Плевать на нее, потом объясню.
Доигралась! Я же говорил, что месть до добра не доводит! Ну что ей стоило подождать…
Еще меня смущает, что, очевидно, наша встреча с Дмитрием состоится несколько раньше, чем я рассчитывал. Надеюсь, это не помешает моим планам.
27. "Дамочка, вы куда?"
– Наговорились? Телефон отдайте, - молоденький полицейский, протягивает руку. – Вы обещали быстро…
Смотрю на него умоляющим взглядом:
– Пожалуйста, у меня дети дома. Вдруг няня позвонит?
Хмуро косится на меня и буркает:
– Ладно, все равно в отделении его изымут, – не хочет, чтобы я закатила истерику? Да и ладно, главное, что оставил.
Боль в груди такая сильная, что не могу дышать и задыхаюсь. Будто это не Марк, а я сейчас лежу на носилках, а надо мной хлопочет бригада скорой.