Измена. Не прощу твою ложь
Шрифт:
– Без денег оставлю! Сама зарабатывай. Каким хочешь местом, тем и зарабатывай.
Мать отпускает меня и бросается к нему, ласково гладит по плечу.
– Дима, не надо… Прошу тебя. Он твоя дочь! – ее слабое заступничество остается без внимания.
– Пошла прочь отсюда! – Громыхает отец, жирные щеки трясутся от гнева. – Видеть тебя больше не хочу.
Сжимаю зубы, сдерживая ярость.
Ничего, отец успокоится и простит меня. А я не прощу эту дрянь! Она хочет испортить мне жизнь, но я не полная дурочка. Я ведь еще жалела
Объявила мне войну, но посмотрим, кто кого! Я хотела, чтобы все было мирно, не я сделала первый шаг…
– Вон, я сказал! – Отец в бешенстве указывает мне на дверь, его колотит, будто сейчас хватит удар.
Молча выскальзываю на улицу. Хватит с меня, слушать весь этот бред!
И я вижу, как эта стерва сбивает моего любимого. Она даже не затормозила!
В свете фар отлично видно, как от удара он падает через капот и катится вниз с насыпи дороги. Остальное помню, как в тумане – в ушах шумит, перед глазами пелена из слез.
Я бросаюсь к нему с отчаянным криком, лечу со всех ног. Кажется, я упала несколько раз, но не чувствую боли. Подбегаю и падаю перед ним на колени, прямо на острые камни.
– Марк, милый, пожалуйста, – глажу его по лицу. Такое родное, знакомое до каждой морщинки. Что это на нем – грязь, кровь? Не пойму.
Он открывает глаза и слабо улыбается. Внутри разливается чувство облегчения. Живой, слава богу. С ним все будет хорошо. Я помогу, буду рядом…
Поднимаю глаза, чтобы посмотреть, где она. Меня колотит от ненависти, если подойдет, я вцеплюсь ей в волосы. На ее счастье, эта тварь так и сидит в машине, головой уткнувшись в руль. Может тоже треснулась? Злорадно усмехаюсь – так ей и надо.
Ненавижу! И отомщу. Марк будет мой!
С трудом поддаюсь на уговоры врачей скорой помощи и отхожу в сторону. Краем глаза наблюдаю за Еленой, жаль, что она не пострадала. Это она должна сейчас испытывать боль, а не он.
Она меня подставила, но все к лучшему. Нечего тянуть резину. Теперь правда известна, и я не отпущу свою любовь. Я помирюсь с отцом, и мы с Марком будем вместе! Назло ей!
Когда вижу, что Марка везут к машине, срываюсь на визг. Я должна быть рядом. Мы всегда будем вместе, что бы ни случилось. Отец что-то пытается мне сказать, но я уже достаточно сегодня наслушалась от него. Пусть только попробует меня остановить.
Хватаюсь за носилки и в тревоге склоняюсь над Марком, меня не отцепят – пусть даже не пытаются. Как тигрица, раздеру любого в клочья, если мне помешают!
– Лена, Лена, - шепчет Марк. Я склоняюсь над ним и ласково целую. – Я здесь, милый. Я буду для тебя Леной, Таней, Кристиной, кем хочешь… Только бы быть с тобой рядом.
Не думала, что моя любовь к Марку так безгранична. В последнее время мне стало казаться, что мы отдаляемся друг
В щель плохо прикрытой двери машины, вижу, как Елене подбегает какой-то мужик и сжимает ее в объятиях. Мои губы трогает легкая усмешка.
Ха, наша королева не такая уж и недотрога, оказывается.
Вновь склоняюсь над Марком и ласково шепчу.
– Все будет хорошо, милый. Она недостойна тебя. Только я сейчас рядом с тобой. И я сделаю все, чтобы ты скорее встал на ноги. Я обеспечу тебе спокойствие, я всегда буду рядом. Вместе мы вынесем любые испытания.
Мои горячие слезы капают ему на лицо. Марк тихо сжимает мою руку, показывая, что все слышит.
30. Моя маленькая тайна
Первое, что я вижу – бледную Елену, еле стоящую на ногах. Такая худенькая и маленькая… Издалека не понятно, идет ли она сама или ее тащит плюгавый коп.
Вокруг творится форменный хаос: гребаные мигалки, удаляющийся вой сирены, мельтешащие сотрудники спецслужб. Настолько странно и дико видеть Лену в центре этого безобразия, что у меня перехватывает дыхание от жалости к ней.
«Девочка моя, что же это такое-то!» - шепчу в ужасе.
Паркуюсь, не глядя. Ко мне несутся какие-то сотрудники полиции, но мне не до них.
Оставив двери открытыми, бросаюсь к Лене и ору:
– Она никуда не пойдет с вами. На каком основании вы ее задерживаете?
Подбегаю к ней, она бледная, в лице не кровинки.
Этот изверг, что ее тащит не видит, что она истерзана до невозможности? С трудом сдерживаюсь, чтобы не дать ему по морде, а он еще пререкаться со мной вздумал.
Мне плевать, что он там мне говорит, потом разберемся.
Подхватываю Лену и несу в сторону своей машины. Все эти голодранцы в форме тут же слетаются, как вороны. Что-то кричат мне, но я не слушаю. Сейчас главное, помочь ей.
Бережно усаживаю Елену на заднее сиденье и несусь к багажнику, где была бутылки воды. Скорее, скорее…
На ходу плечом оттесняю какого-то высокопоставленного, размахивающего руками и призывающего на мою голову все кары закона.
Рявкаю так, что у него чуть фуражку с башки не сносит:
– Какой еще протокол! Себя запротоколируй, клоун. Человеку плохо, не видишь?
Достаю из кармана свою визитку, сую ему в руки, пусть жалуется куда хочет. Все потом!
Лена благодарно кивает, берет воду – слава Богу, ей лучше. Уже не пугает меня мраморной бледностью и не трясется. Немного пьет и укладывается головой на подушку. Хорошо, пусть лежит. На ногах она, наверное, не держится.
Глажу ее по голове, какие у нее мягкие волосы.
Шепчу тихонько:
– Ничего, милая, натворила ты дел. Но мы справимся. Я же обещал помочь... Все будет хорошо. Поверь!