Измена. Предателей не прощают
Шрифт:
Выпрямляю спину и подхожу к нему.
– Привет, - говорю я и сажусь за стол.
– Ну здравствуй, - произносит Глеб, вытирает губы салфеткой и тянется ко мне.
Серьезно? Он хочет, чтобы я его поцеловала? Отворачиваюсь, но он берет меня пальцами за подбородок и разворачивает к себе. Секунду мы смотрим друг другу в глаза, и он прикасается губами к моей щеке. Видимо по моему лицу проходит гримаса омерзения, потому как он начинает смеяться, но его глаза остаются злыми.
– Да брось, дорогая!
– Хорошо, милый, как скажешь. – отвечаю в тон ему. – Я слишком эмоционально отношусь. А напомни, почему мы тут? Ах да! Кто-то, а именно ты, спит с моей…
– Да, да... Я помню. – перебивает меня Глеб.
– Что тебе заказать?
– Нечего. Я не голодна.
– О, ты была в хорошем месте. Тебя там не только приютили, но и накормили.
– Да, представь себе.
– А скажи, в этом хорошем месте меня тоже могут приютить? – он смотрит на меня холодными глазами и делает глоток кофе.
– Тебя уже приютила Леночка между своих ног – тебе мало?
Глеб заходится кашлем.
– Какая ты оказывается! А, Маринка! – он вытирает рот салфеткой.
– Какая, Глебчик?
– Ты оказывается у нас такая злопамятная, такая язвительная, интересно ты всегда такой была или я просто не замечал?
– Ну что ты, я все время была серой мышкой. А вот ты был другим животным. Благородным и сильным… Козлом! Наверное, не просто так у тебя фамилия Рогальский, да, милый?
– Что, уже успела мне наставить рога? За сегодняшнюю ночь? Старалась до утра?
– Ну что ты дорогой, это же только ты мне можешь рога делать, да? Я ведь тоже Рогальская! Правда останусь ей не долго!
– А что так? Уже берешь другую фамилию? Не рановато ли после одной ночи? – нависает он надо мной.
– Я в отличие от тебя, всегда могу вернуться к своей прошлой! А ты как был РОГАльским, так и останешься!
Муж поджимает губы.
– Я пас! Пикировка окончилась? Мы можем уже начать общаться, как взрослые люди? Что ты намерена делать? – откидывается он назад на стуле.
– Подавать на развод.
– Это исключено. Я не тебе его дам!
– Что?!
– восклицаю я. – То есть как это ты не дашь мне развод? Мы живем в свободной стране!
– Это конечно так. Но ты кое-что забываешь… а я помню. И я не дам тебе развод, потому что забочусь о тебе! Как ты будешь жить, дорогая, и где?
– Ты намекаешь, что у меня нечего нет?
– Именно! И не намекаю, а говорю. Я не могу позволить, чтобы моя жена голодала. – он складывает руки на животе и продолжает буравить меня взглядом.
– Нечего страшного, я уверена, что смогу прожить без тебя и твоих денег.
– На зарплату учительницы начальных классов?
– Да, милый. А тебе вообще надо думать не обо мне. А о моей
По лицу Глеба меняется от этих слов, и я продолжаю:
– Я уверена, что Лена будет отличной матерью и прекрасной женой!
– Знаешь, Марин, вот мне даже обидно!
– шипит мой муж.
– Почему ты не хочешь побороться за нас? За наш брак?
– Глебушка, - мягко произношу я, зная, как бесит его этот вариант имени, - ты как себя чувствуешь? Головой в душе сегодня не ударился случайно? Бороться? За тебя? После того, что я видела?
– Хорошо! Я дам тебе развод, но давай это обсудим чуть позже? Сначала выполни одну мою просьбу?
Я поднимаю бровь.
– Хочу… Прошу, чтобы завтра, ты встретилась с моими родителями в «Бристоле».
Я открываю рот, чтобы сказать, что его отец уже звонил мне, но решаю промолчать.
– Ты наверняка забыла, но завтра наша годовщина. Я понимаю, что для тебя наш брак уже нечего не значит, и ты готова все сжечь в угоду своим странным желаниям…
Мои брови откровенно ползут вверх от удивления. Какие высокие слова употребляет мой муж! Это вообще на него не похоже.
– А я за это время, готов доказать, что я тебе нужен. Ты не сможешь без меня. – он пытается взять меня за руки, и я прячу их под стол.
– Доказать, что ты нужен мне? Ты бредишь, Глеб? Ну, хорошо. Я буду завтра в ресторане. – соглашаюсь я.
К тому же, я уже обещала Давиду Григорьевичу. И наша годовщина — это прекрасный повод поставить жирную точку в этих отношениях. Разобраться сразу и махом со всей этой веселой семейкой.
– В семь.
– В семь?
– переспрашиваю я.
Хм, его отец назвал мне другое время. Я точно это помню, а вот мой муженек никогда не мог правильно запомнить даты и время. Впрочем, сейчас это уже его проблемы.
– Да, в семь. – повторяет мой муж. – И сделай мне одолжение в память о нашей семье, которую ты так хочешь разрушить…
Я просто недоумеваю от этой комедии, но стараюсь сохранять невозмутимый вид.
– Я очень хочу, - продолжает он, - чтобы ты завтра была самой красивой на свете. Самой-самой! Постарайся, пожалуйста. Ради моих родителей. Они всегда любили тебя.
– Хорошо. – удивленно тяну я.
– Я понимаю, что там, где ты сейчас, тебе, наверное, хорошо. Но знай, я всегда был твоей опорой. И тебе без меня будет очень плохо. Очень! Хочу, чтобы ты это поняла. И хорошо подумала о последствиях своих решений.
Муж встает и не прощаясь уходит. А я сижу в легком шоке. Он что сейчас угрожал мне?
В тот момент я даже не подозревала, что уже через тридцать минут его угрозы осуществятся самым мерзким способом.