Измена. Простить или отомстить
Шрифт:
Он просто убит.
Смотрит перед собой.
Бледный, потухший, у него даже голос стал каким-то пустым, линялым.
За одно утро муж будто постарел на десять лет.
– Сколько всего у тебя было женщин?
– спросила. И мысленно прокрутила в голове имена, на которые наткнулась в переписках.
Я не хотела, но запомнила каждую. Каждую, кому муж писал, как скучает, как засыпает, представляя ее без одежды.
Давид не утруждался, сообщения всем строчил, как под копирку, меняя
И меня очень поразил такой цинизм.
Выходит, мужу, правда, плевать, он любовниц менял, как футболки, износилась - другую брал.
А ведь я думала, что хорошо знаю этого мужчину.
– Лиль, нам сейчас нужно обоим выдохнуть, - сказал Давид.
– Съездим в клинику, а потом можно погулять. Мы давно нигде не гуляли. Как раньше. До свадьбы ещё.
Какой гулять...
– Ответь, - потребовала.
– Сколько их было?
Я и сама знаю. И все для себя решила. Но зачем-то, как мазохистка, жду ответа.
Мне до сих пор странно и страшно, что я так ошиблась и столько лет была слепа.
– Сколько было?
– переспросил Давид, помолчав. Пожевал губу. И слегка повернулся ко мне.
– Много. А что?
– Это нормальный вопрос?
– встретились взглядами.
Показалось, что я сплю, я приперла мужа к стенке, я этого добивалась.
И вот он, загнанный в угол, больше не оправдывается, смотрит на меня прямо и без капли стыда.
– Лиля, чего ты от меня сейчас хочешь?
– Давид отвернулся и уставился на дорогу.
– Я накосячил так, что и врагу не пожелаешь. И вряд ли смогу что-то исправить. Ты ведь уйдешь от меня?
Промолчала.
Давид, при всех своих закосах под дурака, далеко не идиот, он все понимает. Он мог бы машину остановить и на колени передо мной упасть, молить о прощении.
Так он бы сделал раньше, это был бы тот, мой Давид, который возле ЗАГСа серенады мне пел и свалился с дерева.
Теперь же я вижу законченного бесстыдника, который прощения не просит ибо знает - не получит его.
Едем, и в машине висит напряжённая тишина, разбавляемая негромким бубнежем ди-джея.
На коленях пригрелся сонный щенок.
Мне хочется проснуться, и чтобы не было ничего.
Мне так жаль нас, меня и Давида, нашу семью, которой не случилось.
– Те женщины ничего для меня не значат, - глухо сказал Давид.
– Просто это так принято, Лиль. Что у настоящего мужика есть любовница.
– А мозги у него свои есть?
– усмехнулась.
– Тоже об этом думаю. Мне несколько лет потребовалось, чтобы понять - я никому ничего не должен доказывать. У меня есть жена, которую я люблю. Безумно. До конца. И я уже был счастлив. И ты была. Ты...что-то подозревала?
Хмыкнула.
Знал бы он про мое расследование. Про то, как мы с Вероникой и
– Тебя даже наш развод ничему не научит, Давид, - вздохнула.
– Когда ты встретишь другую и снова женишься - все начнется по новой.
– Какую другую, любимая? Наш развод меня просто убьет, - сказал он серьезно.
– У меня вот уже сейчас, на твои словах, жизнь кончилась.
– Не ври.
Он пожал плечами.
Не бросился доказывать, снова уставился на дорогу. Молча зарулил на заправку.
Пока он там, снаружи, тенью шатался вокруг машины я сидела и представляла, как выскочу на улицу.
Попрошу кого-нибудь добросить меня до города.
С первым встречным уеду.
Не хочу оставаться с ним даже лишние полчаса, я думала, я сильнее.
Но мне почему-то очень больно.
Давид вернулся за руль и сухо сказал, не глядя на меня.
– Лиля, потерпи ещё немного. Отвезу тебя в клинику. Сдадим анализы. А после вызову тебе такси, если хочешь. Возвращайся домой. А я в гостиницу, вещи у меня с собой.
– Ты ничего не понял, Давид, - качнула головой.
– Не надо сдавать никакие анализы. Потому, что ты здоров. Аврора наврала.
– Аврора?
– муж метнул в меня взгляд.
– Откуда ты...
– Аврора наврала, - повторила.
– И Вероника, у которой муж из плавания приехал, тоже. Элина...Только к Насте я отношения не имею. И если она беременна. Что ж. Поздравляю.
Сглотнула ком в горле.
Вот от этого мне хуже всего. Ребенок - моя мечта, которая, возможно, у подруги воплотилась.
Обворованной себя чувствую.
На глаза наворачиваются слезы.
Быстро заморгала.
– Ты в моем телефоне копалась?
– сообразил Давид.
Кошусь на мужа - он едет и будто дороги не видит, взгляд у него пустой.
Лоб наморщен.
Он прикидывает, как много я знаю. Понимает, что обо всем.
Вижу - ему сейчас не лучше моего.
– Так...- выдохнул он и рассмеялся, хрипло, будто вот-вот разрыдается и на грани уже.
– Нет никакого ВИЧ?
– Нет.
– Ты ждала, когда я признаюсь? Зачем?
Зачем?
Потому, что любила его до последнего. Когда боль пришла - она любовь не перечеркнула, а я себя отвлекала всей этой беготней и местью, отгородиться пыталась от главного - чувств к мужу, который годами меня предавал.
– Лиль.
– Наслаждалась я, - бросила.
– Тем, как ты с ума сходил все эти дни. Моральное удовлетворение.
– А ты жестока.
– Не больше, чем ты.
Меня тянет продолжать. Показать ему, что меня его измены не трогают, что я переболела, засмеяться хочется и в лицо ему выплюнуть чтобы с чемоданами своими валил ко всем чертям.