Измена. Сбежать от любви
Шрифт:
Думаю, Белов старший будет не против, если я немного опустошу его холодильник.
На кухне ставлю чайник. Добываю из холодильника: сыр, помидорки черри и батон. Готовлю два вкуснейших бутерброда и всё это уплетаю с огромным удовольствием.
“А может, мне и правда от одного Белова уйти к другому?”, — рассуждаю в мыслях и сама над собой посмеиваюсь.
Подхватываю чашку с недопитым чаем и выхожу в гостиную. В этот момент слышу, как в двери поворачивается замок, и подхожу с улыбкой, чтобы встретить Сашу.
Дверь открывается.
В
Глава 34
Глеб
После моего эмоционального выпада, когда Яна упала в обморок, всё дошло до верха. И уже на следующий день Николай Антонович Шмелев — владелец ЧОПа, в котором я работаю, вызвал к себе в кабинет.
— Миронов, сученыш ты такой! — встаёт и хлопает по столу двумя ладонями. — Ты что там учудил?
— Николай Антоныч, давай, не начинай только, мне и так херово, — отмахиваюсь от него.
— Что ты сказал? Тебе херово? — кричит так, что вода в стакане на столе начинает рябить. — Ты понимаешь, что стоит на кону? — садится обратно на стул, достаёт из выдвижного ящика в столе платок и вытирает со лба испарину.
Шмелев — крепкий седовласый мужик, ростом под два метра. Бывший военный, командир в отставке, так что командовать и орать у него в крови. А сейчас ещё и повод появился. Да и со мной можно не церемониться, слишком многое нас связывает. Почти второй папаша мне.
Сажусь без приглашения в кресло напротив, откидываюсь на спинку, ноги скрещиваю и вытягиваю вперёд.
— Понимаю, — покаянно киваю. — Каюсь, накосячил.
— Понимает он. Что у тебя с Беловой?
— Ничего.
— Ты кому тут лапшу на уши вешаешь, щенок? — давит на максимуме и снова вытирается платком, пот уже просто градом стекает по его лицу.
— Николай Антоныч, вы б так не нервничали, возраст всё-таки.
— Глеб, прекращай свои шуточки! И свои кувыркания с Беловой, — задумывается о чём-то и замолкает.
Не тревожу его, знаю старика как облупленного, если Шмелев завис, значит, сейчас в его голове идёт настоящий мозговой штурм. Прикрываю глаза и откидываю голову на спинке кресла вверх. Это может надолго затянуться.
— Так, Миронов, ещё раз, что у тебя с ней? Любовь-морковь или так, ночь провели и забыли? — спрашивает шеф через несколько минут.
— Ничего. Раз переспали, и всё, — устало произношу. Обсуждать Янку, максимально дерьмово сейчас. Внутри аж все кишки скручивает.
— Ты к ней что-то чувствуешь?
— Нет, — бросаю спокойно, но внутри раздирает. Чувствую. Сука! Ещё как чувствую.
— А она?
— Блять, Антоныч я то, откуда знаю, — закипаю, встаю с кресла и подхожу к окну. Упираюсь ладонями в подоконник и смотрю вдаль на город.
Шеф, как собака-пограничник следит за мной с прищуром. Кажется, будто каждое движение
Тянусь к ручке на окне, чтобы запустить в помещение свежий воздух.
— Глеб, я тут подумал, Белова может нам помочь. Думаю, ты и сам размышлял на эту тему, — начинает разматывать свою мысль и искоса смотрит на меня. — В общем, мы можем ее использовать.
Резко разворачиваюсь и впиваюсь в него стеклянным взглядом. Демоны внутри меня готовы в любую секунду бросится в бой и разорвать любого в радиусе десяти метров. С усилием сдерживаю внутреннюю агрессию. Сглатываю вставший в горле комок и давлю безапелляционным тоном:
— Нет.
— Послушай меня…
— Я сказал НЕТ! — повышаю голос на максимум и сжимаю кулаки до белых костяшек. — Я не буду этого делать!
— Сколько месяцев ты у них работаешь? Многого добился? Или ты теперь вообще мозги убрал на полочку и думаешь только яйцами? Глеб, я обещал тебе помочь, я дал слово твоему отцу, что мы все вернём, но ты пойми, сейчас не девяностые, и просто так ворваться и качать свои права не получится. А жена Белова может достать то, что поможет использовать против её мужа.
— Я не могу, — тихо цежу сквозь сжатые челюсти.
Шмелев упирается лбом в сложенные в замок руки на столе и смотрит в одну точку. Кажется, будто температура в кабинете накаляется и совсем скоро начнёт плавить всё вокруг.
Я не могу так с ней поступить. Раньше, пох, смог бы, вообще плевать на Белову было. А сейчас… Перед глазами стоит её образ. Её улыбка, которая бывает так редко. Её слёзы, которые бывают так часто. Сделать Янку инструментом для мести… Нет, не могу.
— Не забывай, сколько людей ради тебя вовлечены в это дело. Всё, не мозоль мне глаза, п-ш-шёл вон! — грубо шипит и машет рукой в сторону двери.
Молча направляюсь к выходу, ощущение, будто в кабинете больше не осталось ни капли воздуха, ещё пару секунд и задохнусь.
— Матери и Авелине привет! — бросает мне в спину Шмелев. — И подумай над тем, чтобы всё-таки воспользоваться сложившейся ситуацией. Подумай сынок, хорошо подумай...
Совершенно не помню, как добрался домой. Потом сразу направился в душ, и полчаса стоял под ледяным потоком воды. К Яне в таком раздробленном состоянии пойти не смог. Как и на следующий день, и через день. Ежедневно насиловал в голове разговор с Николаем Антоновичем.
В первый рабочий день с самого утра был на мандраже от предстоящей встречи. Но как только увидел её, то слова выговорить не мог, а в голове снова закрутился разговор со Шмелевым. Яна и вовсе вела себя отстранённо. Просто пиздец.
— Можешь уезжать, я после защиты с одногруппниками иду отмечать. Как соберусь уезжать домой, наберу тебе заранее, — выдаёт она на скорости. — И да, Алексей в курсе.
От этой информации такой небывалый шок словил, что ничего сказать не успел, как Яна уже испарилась за дверями универа.