Измена. Сбежать от любви
Шрифт:
“Неужели это всё?”, — мысленно спрашиваю себя и перевожу взгляд на диван, который стоит посреди гостиной. С правого края, рядом с диванной подушкой, аккуратно лежат ключи и телефон Алексея.
Забираю находку, кручу в руке, будто впервые вижу, и не я собственноручно выкрала их из одежды Алексея, не я лично передала их Глебу. Делаю единственное, что мне остаётся, так как иных инструкций у меня нет. С полным опустошением внутри поднимаюсь на второй этаж. Возвращаю украденные вещи туда, где они и были.
И…
Совершенно
Глеб меня бросил?
Осознание того, что это действительно может быть так, растерзывает в клочья, но я пытаюсь найти ответы, оправдания, что всё не так, как мне кажется. Он наверняка ждёт меня. Конечно же, ждёт.
Бегу сломя голову к домику охраны. Дёргаю на себя дверь и застываю, как вкопанная. В кресле за мониторами сидит… Дамир. Один.
— Где? — задыхаясь, кричу. — Где Глеб?
Валеев, с каким-то отрешением во взгляде смотрит на меня и говорит:
— Яна Викторовна, вам не стоит здесь находиться. Лучше вернитесь в дом к супругу, — договаривает и опускает глаза вниз.
Подлетаю в два прыжка к парню и хватаю за грудки.
— Где мать твою, Миронов? Где он? Что происходит? Дами-и-и-р, ответь же? — вою в агонии и трясу его. — Пожалуйста…
— Яна, — начинает он, но голос будто спирает спазмом, и Валеев замолкает, уводит взгляд к потолку и тяжело дышит. — Чёрт!
— Что будет дальше? — отпуская его одежду, тихо спрашиваю и обхватываю себя за лицо, сминая его пальцами. Со стороны, наверное, выгляжу сумасшедшей.
Он что-то обдумывает, открывает рот, чтобы ответить мне, но замолкает. Ещё несколько мучительных секунд и он всё же выдаёт фразу, но не ту, что я ожидаю:
— Вернитесь, пожалуйста, к супругу, — тон Дамира вдруг становится жёстким и приказным, а глаза напоминают острые льдинки.
Впиваюсь в него взглядом и понимаю, что мне не пробить эту стену. Он полностью закрыт. Терзать вопросами больше нет смысла. Не ответит. Разворачиваюсь и на ватных ногах ухожу в дом. Доползаю до дивана в гостиной, ложусь, уставившись полумёртвым взглядом в потолок. Слёз нет, как и истерики. Меня вдруг заполняет полное безразличие ко всему, к себе в том числе, и я практически моментально засыпаю.
Мне снится тот же сон. Густой лес, тропинка, и я бегу в навстречу лучам солнца. Даже ароматы чувствую во сне: хвоя, свежая трава после дождя, солёный тёплый воздух. Выбегаю на берег и оборачиваюсь. Я уже знаю, кого увижу. Да, это они. Следом за мной выбегают мои прекрасные дети. Двое. И мой мужчина. Глеб. Мы такие счастливые, что сами излучаем свет и озаряем всё вокруг…
***
Просыпаюсь от грубого толчка в плечо. Открываю глаза, тут же морщусь от яркого света и головной боли.
— Гражданка Белова Яна Викторовна — это вы? — долетает до меня металлический голос сверху. Поднимаю голову и вижу, как надо мной нависает человек в форме, а за ним стоят
— Д-да, я — Белова…
Глава 59
Яна
Последние дни моей жизни напоминали театральную постановку. Казалось, что всё это происходило не взаправду. Есть какой-то сценарий, и все актёры ему следуют, лишь я осталась без роли.
Очевидно, у Глеба и Миши получилось найти то, что требовалось. Они уехали, а на смену им появился Дамир, чтобы не вызывать подозрений на первое время. Но, очевидно, даже то, что они нашли, хватило, чтобы оперативно сдать информацию в следственные органы.
А далее…
Все события разворачивались так стремительно, что я практически не успевала улавливать суть.
Дома проходили обыски. Часть имущества была арестована и вывезена для следственных действий. В основном это были компьютеры, ноутбуки, сейф и ещё кое-какие вещи мужа.
Алексея заключили под стражу. Ему были предъявлены такие обвинения как: легализация преступных доходов и уклонение от уплаты налогов, незаконная организация и проведение азартных игр, организация занятия проституцией.
Меня также неоднократно вызывали на допросы к следователю по экономическим преступлениям. Но для меня это проходило, как в бреду. Одни и те же вопросы, одни и те же ответы. На последнем допросе, моё сознание уже окончательно поплыло. Я совершенно не понимала вопросов, в ушах стоял шум, перед глазами всё плыло. Заметив неладное в моём поведении и внешнем виде, следователь по фамилии Синичкин, поправил ближе к носу очки и, пристально глядя на меня, спросил:
— Яна Викторовна, вам плохо?
— Да, — ответила я, но имела в виду совсем не физическое состояние, а скорее душевное.
Синичкин встал из-за стола и подошёл к кулеру. После чего, вода с весёлым бульканьем начала наливаться в пластиковый стаканчик.
— Выпейте водички, по-моему, вы неважно выглядите, — с досадой в голосе произнёс он, достал из кармана платок и вытер испарину на лысой голове.
— Спасибо, — сделала глоток, ожидая дальнейших вопросов, на которые было плевать, что отвечать.
Я совершенно потеряла счёт дней. Когда в последний раз видела Глеба? Когда в последний раз ела? Когда в последний раз нормально спала? Вся жизнь потеряла какие-либо краски, и всё, о чём ежедневно могла думать, был только он.
Миронов — Нестеров — Глеб.
Я писала ему огромные “простыни” сообщений, но все они остались непрочитанными. Звонила бесчисленное количество раз, но всё, что я слышала, — лишь гудки и бездушный голос автоответчика.
— Гражданка Белова? Гражда-а-а-ночка, вы меня слышите? — взмахнул ладонью перед самым носом Синичкин, и я тут же вынырнула на поверхность из своих мыслей.