Измена. Сбежать от мужа
Шрифт:
Я опустила взгляд. Он всё это говорит только потому, что я ему нравлюсь. Не будь так, ему было бы плевать, какая я и что делаю. Было бы плевать на меня.
Но я не могу ничего ему обещать, и ничего не могу дать взамен. Так стоит ли игра свеч? Определенно нет.
Но не успела я открыть рот, чтобы возразить, как тот покачал головой.
— Ну вот, снова собралась отрицать очевидное. Эх, Агата, — легонько взяв меня за подбородок, он чуть приподнял мою голову вверх. Я снова встретилась с ним взглядом и тревожно сглотнула. — А может,
23
Я устала от людей, считающих себя моими хозяевами. Никто не может говорить мне что делать и как жить. Никто, кроме меня самой.
Если Глеб помог мне один раз, это не значит, что он имеет право вести себя вот так, врываться посреди ночи и нести какую-то чушь про зайчат!
Мотнув головой, я избавилась от чужого захвата.
— Давай без дурацких прозвищ. Я не зайчонок, не котенок и не трусиха. У меня есть имя. Думай, как считаешь нужным, не собираюсь тебя переубеждать. С чего ты взял, что мне нужна твоя правда? Потому что она именно твоя, а не моя. Мне хорошо и так, безо всяких доброжелателей!
— Задел за живое, — вздохнул Глеб, слегка отстраняясь.
— Если я начну тебя оскорблять и придумывать тебе несуществующие проблемы, как ты тогда станешь реагировать, м-м? Ты пьян, Глеб, иди проспись.
Он мрачно усмехнулся.
— Видимо, ты слегка не готова для этой информации.
— Глупо было думать, что что-то можно наладить подобными разговорами в таком состоянии.
Чуть покачнувшись, Глеб шагнул назад.
— Это стадия отрицания очевидного, Агата. Ты поймёшь это рано или поздно, но лучше рано. Так что попробуй отбросить эмоции и подумать.
— Не слишком ли мы мало знакомы для столь задушевных бесед? Ты меня не знаешь, это раз. А твоих советов и откровений я не просила. Это два.
Он поджал губы. Облокотившись плечом о стену, сложил руки на груди, недобро глядя на меня исподлобья.
Разговор зашел в тупик. Глубоко вздохнув, я поняла, что перегибаю и слегка сбавила тон:
— Я понимаю, что ты желаешь мне добра, но со своей жизнью я как-нибудь сама разберусь, правда. Прости. Я действительно не готова к такой информации, да ещё и поздно вечером притом, что мне очень рано вставать.
Его взгляд стал сочувствующим.
— Ты не зайчонок, — отозвался он с мягкой улыбкой, — ты ёжик. Топорщишь иголки на любую опасность или неосторожное слово. Но я не сделаю тебе больно. Никому и никогда не делал. Веришь?
Задумчиво моргнув, я вдруг вспомнила недавний разговор с соседкой.
— Не совсем.
Кажется, такого ответа он не ожидал. Склонил голову набок, словно ослышался.
— Мне сказали, что ты тут лютовал, выкупая квартиры…
Глеб запрокинул голову и негромко рассмеялся.
— Это по работе. Всего лишь хочу сделать из этого дома один из филиалов своей компании. На первом этаже разместить
Я одобрительно кивнула. Хм, а мысль вполне здравая.
— Только зачем было кошмарить бабушку?
— Ту, с кошками? — усмехнулся он.
Я кивнула.
Глеб снова бархатисто рассмеялся.
— Мне кажется, она была негативно настроена с самого начала. Как только я подошел к ней с предложением выкупить ее квартиру за сумму куда выше рыночной, она хлопнула дверью перед моим носом, начала звонить в полицию и кричать про черных риэлторов.
Я невольно улыбнулась.
— А эту квартиру ты тоже хотел выкупить?
Он пожал плечами.
— Возможно. Если я это сделаю, ты тут же съедешь?
— Необязательно, — схитрила я, — но, если твои ночные визиты в нетрезвом виде продолжатся, то я серьезно над этим задумаюсь.
— Даже не подумаю извиняться, — его темные брови сошлись на переносице, но глаза улыбались, — ну, если только слегка. Ты любишь розы?
Ещё роз мне тут не хватало…
— Неа. Терпеть не могу цветы.
— Сладости?
Я закатила глаза.
— Давай лучше обойдемся без этого.
— Ты права. Тогда, может, новый телик?
— Пытаешься меня подкупить?
Он хитро сощурил глаза, и я улыбнулась, понимая, что острая ситуация миновала.
Но я ошиблась.
Сама не поняла, как это произошло. Он вдруг шагнул навстречу, как сегодня в офисе. Так плавно, что я не успела даже испугаться. Прижал меня к стене, зафиксировав ладонями лицо и коснулся моих губ своими.
Сначала легонько и невесомо, словно пробуя на вкус. А потом, не встретив сопротивления, попытался проникнуть в мой рот языком, но я опомнилась.
Уперлась ладонями в его твердую грудь и попыталась оттолкнуть от себя. Бесполезно. Это было всё равно, что пытаться подвинуть стену. Слишком он большой и сильный. К чему-то вдруг вспомнился Марк, не так давно пытавшийся вытворить нечто подобное.
Но даже изменивший, муж не вызывал такого отторжения, как этот беспардонный незнакомец.
— Ты что творишь? Зачем? — мои руки дрожали, а на глаза навернулись слёзы. — Это твоё извинение? Очень глупо, уходи!
— Ты не понимаешь, Агата, — шептал он, продолжая обнимать ладонями мое лицо, — я смогу тебя защитить. От всего.
— Нет, Глеб. Ты знаешь, что это значит? Я говорила, что не готова к отношениям. Я замужем, в конце концов. Пока замужем, и не собираюсь…
— Что, наступать на те же грабли?
— Предавать в ответ.
Несколько долгих секунд он смотрел в мои глаза, словно сканируя всю серьезность моих слов. Воистину, тот кто придумал, что женское «нет» — это синоним «да», пусть горит в аду.
— Нет, Глеб, — повторила я, упираясь в него ладонями, — по крайней мере не сейчас.
И он меня отпустил. Протянул руку, чтобы забрать с дверной ручки свое пальто и закинул его на плечо.