Измена. Счастье вопреки
Шрифт:
И сожрать меня, заодно– мысленно добавляю я.
– Тише, тише, пойдем со мной, - медленно обхожу Рамзеса, не сводя с него глаз и двигаясь спиной вперед. Поэтому натыкюсь на все подряд, выхожу в столовую. Направляюсь в сторону дверей, ведущих во двор.
Рамзес же то подскакивает ко мне в прыжке, заставляя нервно дергаться в сторону, то отбегает и поскуливает, глядя на меня.
Если так пойдет и дальше, то с моей скоростью, терпение собаки лопнет как воздушный шарик.
Кажется,
Свободной рукой откатываю дверь в бок, сжимаю пару раз слюнявую резиновую утку, подавляя чувство брезгливости.
– Хочешь её? Хочешь?
– Рамзес одобрительно гавкает.
– Лови!
Кидаю игрушку во двор и быстро закатываю стеклянную дверь обратно на место, как обрубочек собачьего хвоста скрывается во двор.
На всякий случай держу рукой стеклянную преграду, желая убедиться, что псина не ворвется обратно внутрь. А мои нервные клетки больше не будут гибнуть как солдаты на войне.
Прибежавший обратно пес был явно озадачен, что я не собираюсь продолжать игру. Он сел попой на землю, не выпуская игрушку из пасти, и продолжил смотреть на меня.
– Не сегодня, извини, - пожимаю плечами, не особо сожалея о своем поступке и с этими словами оставляю озадаченного Рамзеса в гордом одиночестве.
Возвращаюсь на кухню, чтобы убрать следы своего преступления. Скрывать от Владимира уничтожение его винных запасов не собираюсь, но и напрямую говорит ему не хочу. Вот когда спросит, тогда и признаюсь.
Как ни ищу, но ни под раковиной, ни где-либо еще не нахожу веника и совка. Только бумажные кухонные полотенца.
Помня свой неудачный опыт с вазой, убираю осколки максимально осторожно. Благо ведро стоит прямо у стола.
А кстати… кто впустил Рамзеса в дом? Или Владимир уже вернулся?
Застываю с бумажным полотенцем в руке и прислушиваюсь. В доме ни звука. Только во дворе скулит пес.
После того, как заканчиваю с бардаком, решаю держаться от первого этажа подальше.
Проходя через столовую непроизвольно бросаю взгляд во двор, окутанный тьмой. Грустный Рамзес все еще сидит за стеклянной дверью, словно надеется, что я вернусь к нему.
Легкое чувство вины гложет меня, но страх сильнее.
Нужно подняться к себе в комнату и лечь спать, чтобы больше не причинять вреда дому, в котором я вынужденно нахожусь.
Очень надеюсь, что Владимир не выкинет меня на улицу. Хотя… А что если все перебить “нечаянно” дорогую посуду в этом доме, чтобы хозяин и вправду выставил меня из дома. Только… он ведь может разозлиться и выкинуть меня в какую-нибудь яму в лесу. Чтобы никто не смог найти.
Нет!
Встряхиваю голово, отгоняя овпасные мысли. Лучше постараюсь вести себя тише воды и ниже травы.
Поднимаясь по лестнице, сворачиваю за угол и с грустью смотрю на опустевший столик. Надо же было умудриться выдать свое присутствие
Надо бы идти ложиться… Надо. Но так не хочется.
Чувствую себя неуютно в чужом доме. Вчера я была жутко уставшей и эмоционально нестабильной. Сегодня… а в принципе сегодня тоже ничего не изменилось.
Сейчас меня переполняет буря эмоций. Нужно как-нибудь расслабиться. Если принять ванну, я конечно расслаблюсь в горячей воде… Но, боюсь, что мысли о Диме накроют меня в тишине, прерываемой редкими тихими всплесками воды.
Наши встречи всегда были очень волнительными и горячими. Как же он красиво ухаживал, смотрел на меня. Прожигал взглядом. И в тоже время, учтивый и галантный, настоящий мужчина.
А что сейчас я чувствую по отношению к нему? Прислушиваюсь к себе и понимаю, что уже нет той былой любви. Доверие - основа любых отношений. А его больше нет между мной и Димой. Остались сплошные вопросы…
Я все еще стою перед своей комнатой, не решаясь зайти. Отгоняю мысли о прошлом.
Сильная девочка, переживу.
Но мне надо уйти от Владимира. Не могу я тут дальше оставаться.
Мне нужно подумать, как выбраться из этого дома.
Наверняка здесь есть охрана, но к сожалению, я не видела, где именно она расположилась. Мне совсем не хочется наткнуться на “братков”, охраняющих дом.
Где-то здесь на этаже должна быть спальня моего похитителя.
Интересно, может ли быть у Владимира запасной телефон, который он хранит дома? Стационарными в наше время пользуются лишь старики, да и у тех, у кого есть дети, уже поголовно обзавелись мобильниками.
Можно вызвать помощь. Должны же меня отследить, если я позвоню в службу спасения. “Помогите, меня похитили и я не знаю, где я нахожусь. Нет, я сама согласилась поехать. Но вы не понимаете! Они бы его убили, это был единственный шанс на спасение”.
А что потом?
Убьют ли они Диму, если я нарушу наши договоренности? Оставят ли меня в живых? Стоит ли Дима тех издевок, что мне приходится терпеть от Владимира? Его колкости больно бьют по самолюбию.
Ничего не придумав дельного, решаюсь действовать.
Заглянув в две комнаты, не обнаруживаю ничего интересного. Одна полностью пустая, заваленная какими-то коробками. Вторая похожа на кладовую. Третья и вовсе закрыта. А вот следующая оказывается рабочим кабинетом.
Еще раз прислушиваюсь, чтобы убедиться, что в доме я одна. Осторожно захожу внутрь и закрываю за собой дверь.
Включаю свет и взору предстают многочисленные стенды с книгами. Небольшой витринный шкаф со стеклянными дверьми. Внутри два чучела тетеревов, чьи перышки переливаются всеми цветами радуги в свете двух прожекторов, сидят на ветке и пеньке. Дно выстеланно сухим бледно-зеленым мхом. А в центре стоит подставка под охотничьи ножи, на которой выставлены несколько экземпляров.