Измена. Ты нас предал
Шрифт:
— В прошлый раз ты обещал, что силой меня не возьмешь, — дрожащим голосом, почти на срыве, я выпалила в обвинительном тоне, сжимая кулаки стоя у окна.
Нориан сел в кресло, и снова минута молчания прежде, чем он ответил, не отрывая от меня взгляда. Долгая, бесконечная минута, в ожидании моего приговора.
— Да. Я мог бы сейчас взять тебя силой, мне это никакого труда не составит. Ты ведь, понимаешь? Но это слишком примитивно и легко. Не интересно. Не люблю легкие задачи, как и тупых и легкодоступных женщин. И я сдержу слово. Как и то,
— Никогда. Сама.
— Ооо, дорогая. Жизнь разве не научила тебя главной парадигме человечества — никогда не говори никогда? Ты обязательно придешь ко мне. Сама.
— Но сейчас я не пришла к тебе сама. Ты похитил меня! — меня трясло все сильнее и голос срывался на высоких нотах, я готова была бросится и расцарапать его наглую неприятную морду.
— Верно. Прости мне мою слабость, я не выдержал вчера. Очень хотел тебя видеть рядом. Я хотел поговорить с тобой. Я понял, что тебе сложно решиться. Ты не знаешь, что я за человек, насколько буду тебе интересен. Сейчас я дарю тебе возможность — узнать меня поближе. Чтобы ты привыкла ко мне.
— Отпусти меня, — я села в кресло напротив Нориана и жалобно попросила. Я готова уже умолять, унижаться, плевать на гордость. Только бы выбраться. — Если в тебе осталась хоть капля человечности, не держи меня здесь силой.
— Отпущу, обязательно. Но сначала мы побудем вместе. Дай мне один шанс.
Нервы не выдержали, и я заплакала, закрыв лицо ладонями.
— За что ты так со мной? Что? Что я тебе сделала? Я не хочу! Не хочу ни знать, ни видеть тебя не хочу. Зачем я тебе нужна? Зачем? Вокруг полно свободных согласных девушек.
— Возможно… я страстно в тебя влюблен, — он усмехнулся.
Конечно, он сам понимает, что это полный бред, настолько, что даже не может скрыть свою ухмылку.
В номер вошел официант в белой рубашке и чёрных брюках, молодой парень лет двадцати. Вкатил столик с едой и напитками и аккуратно перед Норианом принялся выставлять все.
Я подпрыгнула к нему, схватила за руку и жалобно попросила, на глазах Нориана и его бодигарда.
— Меня похитили и держат здесь силой. Пожалуйста, вызовите полицию. Умоляю вас.
Нориан бросал взгляды то на меня, то на растерянного официанта, то на охрану. Ни одна мускула его лица не выдавала в нем напряжение, он продолжал владеть ситуацией и улыбался.
Официанта, напротив, заметно трясло, возможно от страха, он сжал губы, пытаясь это скрыть. Его глаза словно ответили мне, что он очень сожалеет, но ни слова не промолвил в ответ. Поставил чашку с кофе на столик, затем стакан со свежевыжатым соком, развернулся и покатил свой столик к выходу. Я не верила собственным глазам, он делал вид, что меня нет и ничего от меня не услышал. Я бы никогда не осталась равнодушной к чужой беде. Чем бы меня не запугали.
— Вы слышите меня? Меня похитили. Вызовите полицию!
Я попыталась догнать его, хватая его за что получится, попутно срываясь на крик, но охрана Нориана
— Позавтракай со мной Вероника. Ужина я пока не дождался с тобой. Но у нас все впереди.
Я вытерла слезы с щек, меня трясло с бешеной силой. Так хотелось весь этот номер взорвать, и пусть вместе со мной, но тогда закончится этот бесконечный ужас.
Официант сделал вид, что не слышал меня. Ему заплатили или пригрозили, карьерой, его родными, да чем угодно. Никто не станет рисковать собой ради чужой женщины. Это только я одна такая дура наивная, готовая помочь любому, в любой беде. Прощаю многим все обиды и гнусные поступки. Но мир не такой добрый, он жестокий. Готовый сломать тебя в любой момент, самый неподходящий и внезапный для тебя, чтобы ударить посильнее. Жизнь словно испытывает тебя на прочность. И до этого момента я всегда считала себя сильной, способной справиться с многими невзгодами. До этого момента. Сейчас я чувствовала себя почти сломленной, загнанной в ловушку, откуда не видела выхода.
Я опустилась на кресло, потому что ноги уже почти не держали меня. Нориан сделал пару глотков кофе и принялся за блюдо в чугунной сковороде.
— Покушай, Вероника. Здесь прекрасная кухня. Для меня очень важно, чтобы было вкусно. Это главное условие при выборе отеля. — он отрезал кусочек яичницы и вместе с хлебом отправил в свой рот, по уголку которого потекла капля жира. — Очень люблю здесь шакшуку и бенедикт с лососем. Но лучшая шакшука, безусловно, в Тель-Авиве. Это поистине гастрономическая мекка Ближнего Востока.
Меня сковал ступор, я наблюдала за его движениями руками, за его лицом, лоснящимся от пота и жира на губах и подбородке. Его маленькие глазки бегали по моему телу, ненадолго прерываясь на содержимое его тарелки.
— Как ты уже поняла, он не вызовет никого, — противно причмокивая, довольный Нариан продолжал наблюдать за мной, как удав за кроликом, которому уже не спастись в его капкане. — И, если, кто-либо постучится к нам, потому что ты кричала из окна, он также никому ничего не расскажет. Мы умеем вести переговоры и добиваться того, что нам нужно.
— Это даже интересно. С тобой моя жизнь обрела новый смысл. Чувство азарта и предвкушения победы, — он поэтически говорил, с интонацией, будто меня это должно интересовать. Сергей Есенин, блин. Медленно дирижировал своей вилкой. Как же хотелось эту вилку воткнуть ему кое-куда. — Я жду этого момента: получения долгожданного заветного приза — это давно забытое мной чувство счастья. Оно даже лучше, чем сам факт победы. Ты ешь, не стесняйся. Тебе понадобятся силы.
— Как мой кулон попал к тебе? — прикасаться к еде не могла. Окинула взглядом номер, в поисках своей сумочки и телефона. Но потом вспомнила что в уборную с Леночкой шла с пустыми руками. Значит все осталось у моих ребят, с которыми мы вчера гуляли.