Измена. Влажные обстоятельства
Шрифт:
– Ой! – пискнула я, видя, как Хобяка идет в атаку. Я выставила вперед руки и зажмурилась!
Глава тридцать четвертая
Попа сжалась, а по рукам пробежали змейки дыма. Хобяка шел напролом. Я растерялась, плюнула на этот дымок, схватила огромную палку – балку и двинула Хобяку с воинственным криком.
Балка сломалась пополам, а я на мгновенье встретилась взглядом с Хобякой и поняла. Пора делать ноги!
– Иии! – пискнула я, видя, как Хобяка собирается нанести
Перепугавшись, я чуть не потеряла равновесие на ступеньках. Опомнилась я, уже когда сдавала норматив по бегу с препятствиями, слыша за спиной хриплое рычание.
– Мама! – задыхалась я, понимая, что уже вылетела из мельницы вместе с дверью. И Хобяка был абсолютно не при чем. Просто я споткнулась и врезалась в хлипкую дверь, болтающуюся на одной петле.
Из черного дверного проема показалась жуткая тень с горящими глазами. Я мельком бросила взгляд на избушку.
– Ну, где твоя сила?! – произнес Хобяка очень страшным голосом. А я вертела головой в поисках оружия. Длинная палка с чем-то ржавым на конце, оставила в руке занозу, а в Хобяке уверенность, что ничем, кроме как палкам, я драться не умею!
Пока я подбадривала себя мыслями о воинственных хомячках, загнанных в угол, ждала, когда откроется второе боевое дыхание или хотя бы первое, Хобяка давал понять, что настроен решительно стереть менять с лица земли.
Когда меня за ноги схватила тьма, уронив прямо на тропу, я заверещала, распутала ноги и бросилась бежать, куда глаза глядят! Мчалась я, не разбирая дороги, слыша тяжелую поступь и рев очень злого Хобяки.
Когда позади меня с хрустом завалилось дерево, а впереди замаячило озеро, я открыла в себе удивительный талант – бегать по воде.
– Шлеп-шлеп-шлеп! – пробежала я, с дикими воплями, пока не упала в воду, барахтаясь изо всех сил. Вода заставляла кашлять, а я усиленно искала опору.
– Пфе!!! – выкрикнула я, вместо «спасите – помогите!». И пошла топориком на дно.
Очнулась я, лежа на бережку. Неподалеку слышался легкий плеск, стрекотал кузнечик, и чирикала птичка. Все было так идиллически, покуда на меня что-то шлепнулось.
– А вот тебе две козырные дамы! Отбой? Отбой!– послышался голос Хобяки. Я приоткрыла глаза, видя как, огромная рука сгребает на мне целую стопку карт. Бррр! – Мы же с тобой старые друзья! Разве гоже нам за бабу драться? Нам-то что? Знаем мы прекрасно, сколько силы и у кого!
– А теперь я еще знаю, как тебя зовут! – усмехнулся водяной. – Надо же, Хобяка!
Хобяка в ответ прорычал, когтистой лапой вытаскивая карты из веера.
– Значит, валет, - заметил водяной, а я напряглась. Никогда еще на мне не играли в карты! И, судя по всему, на меня!– Ну на тебе короля!
Я решила прикинуться дохлой до выяснения обстоятельств.
– Ты знаешь, что будет, если я выиграю! На девку-то играем!
– Валет, туз и… еще один козырный туз! – заметил водяной, а карты на мне прошуршали в отбой.
– Не страшно проигрывать? А? – спросил Хобяка, выкладывая карту за картой и показывая пустые руки. – Поздравляю! Ты только что проиграл!
Что?! Проиграл?! Меня?! О, нет!
Глава тридцать пятая
Я вздрогнула, чувствуя как внутри все оборвалось. Неужели он отдаст меня Хобяке не растерзание?!
– А козырные тузы ты раньше выкинул! – усмехнулся Хобяка, а старинная колода карт исчезла.
Нужно что-то делать. А что тут поделаешь? Каждая женщина раз в жизни должна совершить нечто безумное и безрассудное.
– Прошу тебя, - вцепилась я в водяного, резко придя в себя. – Я умоляю! Не отдавай меня Хобяке! Я прошу тебя! У меня ребенок! Я все, что хочешь сделаю… Я на все готова! Только не отдавай тебя, прошу!
Водяной смотрел на меня, а я вжималась в него с такой надеждой и с таким отчаянием, что если у него не дрогнет сердце, то … то…
Мои глаза наполнились слезами.
– Я прошу тебя, - взмолилась я, глядя в красивые глаза нечисти. – Я … я что хочешь сделаю… Только скажи…
Слеза стекла по моей щеке, пока я умоляюще смотрела на водяного.
– Не понимаю че она ревет, ты проиграл! Она теперь твоя! – заметил за спиной голос Хобяки. – Мы же как договаривались? Кто проиграл, того и Настя!
– Что?! – возмутилась я, а слезы быстро высохли. – Кто проиграл, того и Настя? Да я вас!
– Домой иди! Ненастенька! – послышался насмешливый голос водяного.
Меня просто распирало от негодования. Еще немного, и я буду фонтанировать нецензурно, пополняя словарный запас местной нечисти.
– Пойду- ка я мельницу крутить! – выдохнул Хобяка. А я опешила, глядя на мохнатого. – Проиграл я мельницу, вот теперь до скончания века ее крутить буду! Что ты там говорила про законные выходные?
– А… - открыла рот я, видя, как Хобяка исчезает. Я обернулась, а позади меня никого не было. Только где-то возле противоположного бережка слышался мелодичный русалочий смех.
– Тьфу ты! – выругалась я, выжимая подол. – Кто проиграл, значит, того и Настя! Ага! Щас!
Я вошла в дремучий лес, чувствуя, как шлепает мокрая юбка по ногам. С мельницы слетела стая ворон, а лопасти стали вращаться. Они все ускорялись и ускорялись , хотя не было ни единого дуновения ветерка. Даже верхушки деревьев стояли, не шелохнувшись.
Вне себя от негодования я рванула дверь в избу, видя, как мельник смотрит в окно.
– Вертится! Неужели?! – послышался его сиплый голос. – Ай-да дочка! Смогла! Теперича все будут знать, что мельница снова работает! Ее же с деревни видно!