Измена. Я больше не буду тряпкой
Шрифт:
Они словно поставили на мне клеймо, от которого не могу избавиться.
— Ты самая чистая, самая красивая, — осторожно поднимает мою голову за подбородок. — Кто втемяшил тебе в голову подобную ересь?
По-прежнему не вижу его лица. А так хочу рассмотреть, мне это жизненно необходимо. Рядом с ним я забываю обо всем. И моя убогая комната, не кажется мне жуткой, и мои проблемы не бередят душу. Все уходит на десятый план. Рядом со мной Коля и только это имеет значение. Я словно под каким-то гипнозом, в какой-то иной реальности. И я не хочу обратно, не хочу в тот жестокий
— Длинная история, — всхлипываю.
Его руки собирают мои слезы с лица. И я окончательно улетаю. Тону в морских волнах, наслаждаюсь их касаниями, голова кругом, в теле небывалая легкость.
— Я хочу знать все до мельчайших подробностей, — он осторожно ставит меня на землю.
Сразу становится неуютно, хочется снова прижаться к нему, ощущать тепло, вдыхать невероятный запах.
— Умоюсь, — говорю смущенно, — Переоденусь…
Я же в помидорах и яйцах, представляю, как выгляжу. Не хочу так выглядеть перед ним.
— Хорошо, — гладит меня рукой по голове. Я едва не мурлычу как кошка. — А я отлучусь на минут пятнадцать. Улажу некоторые моменты.
— Ты вернешься? — ненавижу себя за этот вопрос. Но мне действительно страшно, что Коля лишь видение, он уйдет и исчезнет. А я не смогу без него… уже не могу…
Ошеломительные, сносящие голову, напрочь выбивающие разум чувства, нахлынули огненным штормом. Но я не боялась, не удивлялась, лишь хотела оказаться в эпицентре этого шторма и чтобы он никогда не заканчивался.
— Я больше тебя не оставлю, — сказал уверено, словно высек эти слова у меня на сердце.
И я ведь поверила. Ни капли не сомневалась в его словах. Каким-то непостижимым образом я верила Николаю с первых секунд, доверяла больше чем себе. За что в итоге жестоко поплатилась.
Глава 44
В душ мне была дорога закрыта. Меня не пускали ни в один, находящийся в общежитии. Я несколько раз пыталась, и как только меня замечали, начиналась такая травля, что я едва ноги уносила. Потому я набирала холодной воды в тазик, на кухню, чтоб подогреть воду, тоже нельзя было заходить, и таким образом мылась. К этому я тоже привыкла.
Сейчас постаралась снять с себя испорченные вещи и как можно быстрее отмыться. Николай скоро вернется, и мне хотелось быть чистой, насколько возможно в этих условиях.
Он пришел через минут двадцать, предварительно постучав в дверь. Я успела даже помыть голову, переодеться. Волосы свисали мокрыми прядями, слезы больше не лились из глаз, и я замерла, едва открыв дверь.
Только сейчас смогла рассмотреть Колю. У меня никогда не было мужского идеала. Я не фантазировала, каким должен быть мой избранник. Но взглянув на него, осознала — это он. Огромные золотисто-карие глаза, высокие скулы, губы… ах эти губы… немного полноватые, упругие, сочные, сглатываю слюну, от безумного желание поцеловать его. Прямой, немного широкий нос, на щеках пробивается щетина. Он очень гармонично сложен, довольно высокий, рельеф мышц отлично виден через черную ткань его рубашки. Он невероятный! Я смотрю, и не могу насмотреть, кажется, никогда не смогу. А эта
— Ты невероятна, — он тоже пристально меня рассматривает, словно с какой-то жадностью.
— Волосы еще не высохли… фена нет, — зачем-то говорю чепуху.
— Почему ты в душ не сходила? В тазике моешься, — смотрит мне за спину.
— Мне нельзя в душ… на кухню тоже, — краснею. — Я грязная…говорила же, — слезы снова подступают, ком в горле мешает дышать.
— Манюнь, — переступает порог, закрывает за собой дверь, берет меня за подбородок, ловит в капкан своих глаз. — Никогда больше, ты слышишь, никогда не говори подобного про себя!
— Но… — пытаюсь возразить, хотя на самом деле даже не знаю что сказать. Когда его руки касаются меня, мир замирает, все кажется таким незначительным, есть только Коля.
— Собирай вещи, — эта его теплота в голосе, никогда мне не было так уютно.
Даже не верится, что такое бывает.
— З…з…зачем? — начинаю заикаться.
Эти эмоции, они сносят крышу, я не могу с ними справиться.
— Ты переезжаешь. Я обо всем договорился.
— Что? — моргаю. Ничего не понимаю. Он прикасается ко мне, и мыслить я не способна.
— В другое общежитие. Там никто тебя не тронет, — он отпускает меня, входит в комнату. — Ты даже на одну ночь тут не задержишься. Я помогу собраться.
— Я… что… как… — смотрю растерянно на свою комнату и не знаю за что браться.
Коля быстро находит сумку и по-хозяйски начинает собирать мои вещи. Я пытаюсь ему помочь, но на самом деле, лишь бесполезно кручусь рядом.
— Это все вещи? — смотрит на полупустую сумку.
У меня действительно очень мало одежды, одни штаны, одни джинсы, два свитера, две футболки, одна юбка, пижама. Все видавшее виды. Эти вещи уже попали ко мне не новыми, соседи дали. И у меня они несколько лет. Я считала, что главное — ходить в чистом, иметь опрятный вид. О красоте я не задумывалась, не до того было. Учеба, работа, переживания за близких, этим была занята моя голова.
Единственная красивая вещь, которая у меня была — это платье подаренное сестрой. Но я его выкинула сразу же, не могла даже смотреть, слишком болезненные воспоминания с ним связаны.
— Да…
Он тяжело вздыхает, еще раз осматривает комнату.
— Вроде все забрали, — подхватывает сумку, берет меня за руку и ведет по коридору. Молча следую за Колей. Я в таком состоянии, что готова была с ним и в ад идти.
— С вами еще разберутся! — грозно кидает комендантше и мы покидаем общежитие, сопровождаемые любопытными и злыми взглядами студентов.
— Они никогда не отстанут, — говорю, когда мы оказываемся за пределами удушающих стен.
— Еще как отстанут. Поверь, — Николай хмурится.
Он приводит меня в другое общежитие, расположенное на той же территории, но гораздо дальше. Оно считается у нас самым лучшим, и насколько я знаю, многие студенты приплачивали, чтобы получить тут местечко.
Мы поднимаемся на третий этаж, Коля открывает вторую дверь справа. Очень уютная комнатка, две кровати, красивые обои, добротная мебель.