Измена. Я отыграюсь!
Шрифт:
Вот ведь! А еще себя считала самым азартным человеком на свете! Как же! Встретилось и мне на пути что-то такое, про что отец, будь он жив, наверняка сказал бы так: нашла коса на камень — аж искры летят.
Китайцы, как оказалось, еще не ушли — толпились в холле в ожидании лифта. Я улыбнулась им и тоже встала рядом, уставившись на сменяющие друг друга цифры на световом табло.
— Прошу меня простить, — давешний господин Лян подступил ближе, опять легко переходя с родного на английский.
Он оказался существенно ниже
— А вы действительно личная массажистка господина Смирнова? — китаец смотрел очень внимательно.
— А что? Беспокоит что-то?
— Чрезвычайно, — признал китаец и сунулся еще ближе. — И я готов вам хорошо заплатить за качественное… гм… обслуживание. Как насчет сегодняшнего вечера?
Я молчала, с изумлением осознавая, что меня самым натуральным образом клеят. Или… Или дело совсем не в моей дивной красе, а в хорошо знакомом мне господине, который остался там, в своем роскошном кабинете? Если я диспозицию поняла верно, то подкат китайца совершенно не случаен. Просто он увидел и оценил то, что во время совещания кипело между мной и Стасом, понял, что не в сорванной спине и не в массаже дело, что мы скорее всего любовники, и теперь прощупывал почву, узнавая, верна ли некая Елена Егорова некоему Станиславу Смирнову или ее вполне можно перекупить? Заплатить щедро или не очень, а после использовать так или иначе. А, если выйдет, то и так, и иначе — и информацию выдоить, и трахнуть…
«Ах ты гадина!» — злобно подумала я и уже начала прикидывать, что бы такое сделать, одновременно надвигаясь на мелкого ушлого китайца…. Но в этот момент лифт, тренькнув, распахнул двери, и все пошли в него. Господин Лян нервно обернулся и начал отступать. Так мы с ним к остальным и вперлись — китаец спиной вперед, я за ним следом.
Кто-то нажал кнопку вниз, я тоже ткнула пальцем в свой этаж, а после, склоняясь к уху господина Ляна, доверительно сообщила:
— Русский массаж слишком суровый. Боюсь, вам не подойдет.
Сказала и улыбнулась по-крокодильи. Примерно так, как улыбалась недавно парочке задуривших дальнобоев, которые надумали на меня залупаться. Если тогда подействовало, то уж теперь-то! Лян попытался попятиться, но ему было некуда — лифт оказался полнехонек. Я же улыбнулась еще шире, благо злости сейчас во мне (правда, совсем не на бедного китайца) накопилось достаточно:
— Но я передам господину Смирнову, что вам требуется помощь. Быть может, он найдет… более щадящие варианты специально для своего партнера по бизнесу.
— Это будет очень любезно с его стороны, — прогундел китаец и воровато забегал глазами.
— Берегите себя, — с максимальной искренностью пожелала я ему в ответ и выпрямилась, этим устанавливая некую дистанцию между нами и давая понять, что разговор закончен.
На самом деле передавать Стасу что бы то ни было я не собиралась. Я уже вообще начинала жалеть, что пообещала что-то там придумать «поинтереснее». Хватит! Поиграла и будет! И так уж занесло… не понять куда. Сплошная стыдоба. И все же мысли нет-нет до возвращались к этому невозможному мужчине и всему, связанному
Лифт тренькнул, останавливаясь на нужном мне пятом этаже, я вежливейшим образом попрощалась с китайцами и отдельно с господином Ляном, а после пошла к своему офису, где в одном из ящиков моего стола лежали припрятанные от посторонних взглядов носки и белоснежные боксеры Стаса Смирнова.
«Можете оставить их себе!» Сука!
Вытащив бельишко, которое наверняка стоило как полет на луну и покупалось, поди, в каком-нибудь дорогущем бутике, я злобно швырнула его в урну… Швырнула и уставилась на образовавшуюся там слишком красноречивую кучку с еще большей ненавистью, отчетливо понимая, что оставлять все это богачество в таком вот виде нельзя — что уборщица-то подумает, обнаружив? А раз нельзя, то придется вынимать и выносить из офиса прочь. Хорошо хоть, что я большую часть дня провела не за своим рабочим столом, и в корзине было почти пусто — пара скомканных листов бумаги валялось и все! Ругая саму себя, я влезла под стол, вытащила из корзины мусорный пакет, смяла, выпуская воздух, завязала его узлом и упихала его себе в сумочку. Всё. На хрен! Теперь — работать, не отвлекаясь на ерунду.
Что сказать? Да, я заставляла себя разбирать почту, вчитывалась в договора, ставила подписи на платежных документах, вежливенько препиралась с клиентами, совсем берега попутавшими и совесть потерявшими… И все это время только и делала, что думала о мужчине, которому принадлежали теперь мирно лежавшие в моей сумке труселя и носки… Между прочим, совсем не мужчине моей мечты! Или что-то в этом смысле уже поменялось, а я не заметила как?
Глава 27
Глава 27
Из-за этих постоянно отвлекавших меня от работы мыслей, я засиделась допоздна и из офиса выползла, когда уже было совсем темно. Мой пикап тихо ждал меня на парковке и радостно подмигнул фарами, когда я нажала кнопку сигналки. Домой, домой, домой! Даже моя машина этому радуется, а я как-то не очень. Вот когда меня дома ждали, да и дом был домом, а не съемной квартирой… Пошевелиться, что ли, чтобы что-то себе в этом смысле присмотреть? Постоянное, а не временное.
Вот уж не думала, что это произойдет, но все-таки действительно настал момент, когда я пожалела, что после смерти отца продала наше общее с ним жилье. Нужны были деньги на расширение бизнеса, да и возникло ощущение, что больше никогда не смогу чувствовать себя там комфортно. Вернулась с кладбища, схоронив отца, вошла в когда-то родной дом… и стало мне так погано, так пусто! Будто и правда осталась одна-одинешенька, а не с любимым мужем плечом к плечу.
Максим, когда я сказала, что квартиру отцовскую буду продавать, чтобы деньги в дело вложить, как раз и буркнул что-то вроде «пожалеешь». Даже забавно, что пришлось жалеть именно из-за него.