Измена. Я тебя (не) прощу

Игонина Ольга

Врач гладит меня по голове, видимо. выгляжу я совсем ужасно, что вызываю даже не призрение, а жалость.

– Я понял, буду максимально внимателен. А вы можете выгнать вот этот балаган под дверями. Ну невыносимо слышать этот галдеж, ругань.

– Всех выпроводить?
– смотрит на меня.

– Пусть бабушка потом зайдет, если она еще здесь. Кажется, я слышала ее голос.

– О да, она тут два раза чуть драку не устроила, хорошая она у вас. Как только таких родителей вам смогла воспитать.

Иван улыбается. Вытаскивает из портфеля пол литровый кефир, два яблока и булочку или пирожок. Кладет мне на тумбочку.

– Я не знал, что тебе можно. Вдруг у тебя вообще

нет еды.
– быстро переключается.
– Да, баба Настя у нас огонь. Только это не ее бабушка.

– Это моя соседка по съемной квартире. Просто... она человек такой, не может остаться безучастной.

Доктор уходит, слышу, как она отправляет всех ожидающих домой.

– Лин, ничего не бойтесь, я понимаю, что сейчас родственники начнут призывать вас, - странно, что снова переходит на "вы", - к совести, говорить о каких-то бонусах. Будут рассказывать, как ваш прекрасный муж изменится, превратится в другого человека. Ну, поверьте мне, я почти десять лет в полиции. И если мужчина хоть единожды поднял руку на женщину, он сделает это еще и еще. А дальше будет только хуже, каждый день на подобные вызовы приезжаем. Дети страдают. Пожалуйста, не оставляйте Артуру место и время для маневра. Он не стоит этого.

– Иван, я все расскажу. Из любви к своему ребенку. И я прекрасно понимаю, что это шаг в одну сторону, как только я поставлю подпись на показаниях, мои родители от меня открестятся. Я готова. С какого момента начинать?

– А давайте со съема квартиры, вы же не просто так ушли из хорошей квартиры или дома в съемку, крохотную и с мебелью, как из комиссионного магазина.

Господи, как же стыдно рассказывать об всем. Это успехами похвастаться легко, приятно. А слова про пощечину, больше минуты собираюсь, чтобы произнести эти слова. Как будто раньше это было не со мной, а теперь эту боль нужно принять, примерить на себя.

Иван все фиксирует и на диктофон, и пишет от руки. Вижу, как ему неприятно слушать об издевательствах и предательстве. Человек так долго работает во всем этом, а до сих пор не привык. Может, это и оставляет в нем человека?

– Расскажите, в каких отношениях вы с Олегом Демьяновым?
– голос чуть изменился в интонации, как будто дрогнул.

– Олег мой знакомый, которого я втянула в свои передряги. Накануне мы случайно познакомились, Олег искал какую-то другую девушку, дал мне визитку. А когда мне нужна была помощь, так оказалось, что мне больше некому было позвонить. Только сейчас я осознаю, что вся моя жизнь — антураж, который растворили родители и родители Артура. Оказывается, вокруг меня нет людей, которые бы не были как-то связаны или не заинтересованы в союзе Чернышов-Белецкий. И мне самой не к кому обратиться. Мне нужно было с собой кого-то взять на подстраховку на встречу с мамой и Артуром. И перебирая телефонную книгу,я никого не нашла, кому могу доверять. А в сумке наткнулась на визитку Олега. Ну дальше вы знаете, мы с бабушкой Настей к вам приходили с заявлением о том, что Олег арестовали. Это как раз после нашей встречи с моими родственниками.

Рассказываю, как Макс меня привез в этот поселок. Иван морщит лоб, трет переносицу.

– Меня свекровь специально вывезла коттеджный поселок, чтобы Артур со мной там разделался? А мне показалось, что я могу ей доверять.

– Нет, кстати, - он поднимает голову, смотрит мне в глаза.
– Ваша свекровь готова дать показания против сына. Не думаю, что она это делает, чтобы обелить себя или чтобы как-то перед тобой вину загладить. Боится, что на воле его или прибьют, или сдохнет под чем-нибудь в сугробе. А за денежку изолируют его в нормальных условиях, пока мозги не появятся. Сдал

тебя Макс, он тоже уже в отделении.

– Вот это да, Светлана Леонидовна не перестает меня удивлять. Что будет дальше, - смотрю на него с надеждой. Жду, что Иван скажет, что все проблемы рассосутся, родители поумнеют и начнут ко мне относиться по-человечески...

– Ангелин, - он на секунду замолкает.
– Будет очень сложно, правда. Я не хочу врать и обнадеживать, что все будет быстро и безболезненно. НО! Дело громкое, пресса уже под окнами. Никаких интервью, комментариев. Олег договорился, что у тебя у палаты будет охрана, когда станет чуть получше, мы тебя в другую клинику перевезем. Инкогнито, конечно. От родственников тоже пока изолируем, думаю, что будет давление и манипуляции с их стороны. Для тебя главное - сохранить свое здоровье и ребенка. Остальное наше трио, которое пока без названия, я, Олег и наш идейный вдохновитель-баба Настя - решим все остальное.

У меня слезы градом. Гормоны, лекарства или усталость вызвали такую реакцию. А как будто больше не бездомная собака, а у меня появляется дом. Пусть он пока в моей голове. Но люди, которые меня “погладили”, покормили, потом не выгнали в поле, а забрали домой и подстилку ближе к батарее положили.

– Я сейчас все зафиксировал. Если ты не против, я завтра приду еще. Но уже не как сотрудник полиции при исполнении, а как знакомый, что ли.

Иван немного тушуется, на щеках едва заметный розовый румянец. Взгляд блуждает по палате. Стесняется?

– Конечно. Вань, ты часть моей новой семьи. Я не знаю, чтобы без вас всех делала.

Он аккуратно обнимает меня. Замечаю, какой он высокий, и как будто взрослый. Когда я его впервые увидела, когда бабушка Настя нахрапом брала полицейский участок, мне показалось, что он едва не подросток, худой и нескладный. Вот, что значит, когда на тебя давят, даже у окружающих меняется картинка восприятия.

– Береги себя, пожалуйста.

За дверью тишина, все разошлись или просто замолчали. Прислушиваюсь к своим ощущениям. Дикая усталость, низ живота спокоен, хочется есть и спать. Отпускаю ситуацию и погружаюсь в сон. Снова рядом Артур, он тянется к моей шее. Вздрагиваю, чувствую чьи-то руки на мне. Кто-то решил довести дело, которое начал Артур? Неужели даже в больнице я не в безопасности? Кто-то тяжело дышит и шмыгает носом. Может, надо закричать? Боюсь открыть глаза, тели разум парализовал страх.

Глава 47. Ночные посиделки

Приоткрываю глаза, чтобы тот, кто рядом не понял, что я не сплю.

Старые морщинистые руки поправляют мое одеяло.

– Я тебя разбудила, доченька? Я руки твои цапнула, а они как лед, вот и решила укрыть тебя.

В комнате сумрак. Сейчас день или ночь? Силуэт человека рядом видно плохо, он выглядит, как призрак. Но по голосу понимаю, кто здесь

– Баб Насть, я так испугалась. Мне такой сон страшный снился, что Артур меня душит, а тут вы. Как я вам рада. Сейчас какое время суток?
– хочу встать и приобнять бабушку, но капельница и обещание врачу меня сдерживают.

– Час ночи почти. Мужика своего бывшего не бойся. Да кто ж этого Артура к тебе пустит. Тут ребята такую деятельность развели, я на Ванька смотрю, а он из парня прям мужиком становится. Посадят Артура.

– Посадят..? У него же ребенок будет.

– Он возможность стать отцом посрал, какой он отец, когда беременную жену гонял? Никакой, вот и выбросить его из головы, не нужен он там.

– Не только моего ребенка. У Артура любовница беременная.

– Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Ты и о ней думать успеваешь. Она-то о тебе не думала, еще пожалей ее.