Измена. Яд между нами
Шрифт:
Этот мой стон словно отрезвляет нас обоих. Я прерываю поцелуй, смотрю на него почти с ужасом, а его, наоборот, похоже, ничего не смущает. Большим пальцем правой руки чуть надавливает на мою нижнюю губу, следя за своими действиями с долей непонятного мне удивления во взгляде, и оборачивается к журналистам.
– Мы счастливы, что больше нам не нужно скрываться, – прочистив горло, говорит он. – Всем спасибо за поздравления.
Перед нами открывают заднюю дверцу машины, и я забираюсь внутрь, кусая губы и костеря себя на чем свет стоит. О чем я вообще думаю?
– О чем ты там говорила? – будто ничего и не было, спрашивает Герман, располагаясь рядом со мной.
– О том, что секс не будет включен в наш контракт, – выпаливаю я, зажимаю ладони между коленями, чтобы он не заметил, как они дрожат.
– Как скажешь, – снова эта насмешка в голосе.
– Так и скажу, – фыркаю я, отворачиваясь к окну, но тут же снова поворачиваюсь. – Ты обещал все рассказать. Зачем тебе это все? И куда мы едем?
– Мы едем в мой офис подписывать контракт, – спокойно отвечает он. – Эта история с помолвкой мне необходима в связи с некоторыми репутационными издержками и… Моя бабушка планирует лишить меня наследства и не пустить на порог, если я не женюсь.
Ядова Раиса Федоровна. Конечно, в ней дело. Наследница дворянского рода, по слухам, у нее коллекция картин на миллиарды. И не только картин.
– У тебя мало своих денег? – приподнимаю бровь я.
– Дело не в деньгах, – чуть кривится Герман. – Она не имеет права подобным образом распоряжаться семейной коллекцией. Все экспонаты должны остаться в семье, а Рая же… Ее никак не переубедить.
– Так и женился бы на Эрике, – делаю очередное предположение я.
Эрика – молодая певица и модель, с которой последние полгода Ядов якобы крутит роман. Их всего пару раз поймали папарацци на каких-то выставках.
– А вот это тебя не касается, – холодно отвечает он.
Ну, конечно, мистер Загадочность.
– Так ты же все равно и на мне не женишься, – недоумеваю я. – Условия не будут соблюдены, и коллекция тю-тю.
– И это тебя не касается, – фыркает он, но бросает на меня смешливый взгляд. – Я придумаю что-нибудь.
Машина тормозит у небоскреба. Герман выходит первым, сам обходит машину и открывает передо мной дверцу, по-джентльменски подает руку.
– Зачем коллекционеру офис? – любопытствую я.
– Для статусности, – неожиданно подмигивает мне он и галантно подставляет локоть.
Мы успеваем сделать всего несколько шагов, когда из-за бетонной колонны выскакивает девушка. Я не сразу понимаю, что это та самая Эрика, настолько она не похожа на себя.
– Стой! – рявкает Ядов, но она его словно не слышит.
– Ах ты сука! – она делает рукой выпад вперед, но Герман успевает ударить ее по кисти.
Что-то льется на мое плечо и платье. Я словно в замедленной съемке опускаю взгляд и вижу, как по коже и ткани платья текут ярко-зеленые потоки.
Меня облили зеленкой!
Глава 4.
Зеленкой, мать ее! Да это платье – самое дорогое из тех, что у меня есть. А отмыться от этой гадости просто же невозможно! Как вспомню, так вздрогну – коленки уже сто раз зажили, а все еще зеленые.
Я поднимаю на эту дуру осатаневший взгляд и рву вперед, стараясь вцепиться обидчице ногтями в лицо. Ядов, не будь дурак, перехватывает меня поперек живота фактически в полете, прижимает меня к себе так крепко, что ребра трещат.
– Прочь! – цедит он ей, и она словно только что его замечает.
Эрика замирает, сжимается под его взглядом, становясь жалкой, мигом растеряв всю свою воинственность и красоту.
– Прости… – дрожа всем телом, проговаривает она. – Прости, Герман…
– Пусти меня! – извиваюсь я, пытаясь вырваться. – Немедленно! Ядов, черт тебя дери!
– Мы позже поговорим, – холодно с угрозой в голосе бросает Эрике этот гад, поднимает меня над асфальтом и несет к входу.
Я стараюсь извернуться и огреть его ногой, но вместо этого только цепляюсь каблуком за его штанину, и туфля легко слетает с ноги.
– Поставь меня! Дворянин хренов! Дикарь! – все еще возмущаюсь я.
Ядов никак не реагирует на мои метания. Он проходит через холл, здороваясь с секьюрити своим светским раздражающим тоном, заносит меня в лифт и ставит, наконец, на ноги. Я сбрасываю и вторую туплю, потому что разница в двенадцать сантиметров в длине ног слишком ощутима.
– Пошел ты со своими контрактами! И со своими бабами психованными! – выплевываю я, тыча в него пальцем.
– Самая психованная баба у меня – это ты, – хмыкает он и ловко уворачивается от полетевшей в него туфли. – Как тебя только муж терпел?
– А если бы это была кислота? – его реплика про мужа задевает меня – как ни отгоняй мысли, а они все равно лезут.
– Но это же не она, – приподнимает бровь Герман, расслабляется весь, будто бы почувствовав перемену в моем настроении.
– И слава богу, что не она, – опускаю голову, смотрю на свои босые ступни.
Ураган эмоций как будто бы выжал меня всю, дал выкричать, выплеснуть с себя все то, что накопилось, и теперь осталась только пустая оболочка. Слезы слишком быстро наворачиваются на глаза, выкатываются крупными каплями из-под накрашенных ресниц.
Как же больно. Пять лет. Как мне казалось, счастливых. И все коту под хвост. Мне казалось, мы любим друг друга. Что мы всегда будем вместе стоять против этого мира, что «Блейз» – наше родное детище… А что теперь? Что осталось теперь от этих лет, от этих чувств? Только разорванная дыра внутри и ничего больше. И я затыкаю эту дыру гротескными приключениями, в которые втянул меня Ядов.
А что будет, когда я останусь одна? Развалюсь, как старое корыто в сказке, где одна женщина слишком много хотела. Может, и я хочу слишком много? Быть единственной для такого мужчины, как Артур, слишком много для такой… как я.