Измена. За что ты так со мной
Шрифт:
— Ах! Где?! Как же так?! — кудахчет Кристина. — Юра, ну-ка быстро подошел ко мне.
Только дураки грязно скандалят при детках.
Это сейчас Юра маленький и ничего поделать не может. Но пройдут годы, и жизнь Тимофея и Кристины неизбежно будет опускаться в закат, а сынок
Сейчас плачет Юра, а к старости сколько слез прольют эти двое?
За спиной послышались шаги.
— Еле вас нашел, — раздается голос Давида.
Тимофей квасит недовольно физиономию.
— Вылитые Расулов, — говорит о моих детях.
— Да, и я этим горжусь, — широко улыбаюсь, глядя ему в глаза, точно так же, как когда-то с плаката.
Кириянова продлила со мной контракт. Я все еще являюсь лицом ее Модного дома.
А вот пророчество нашего стилиста Эрика все же сбылось. Забеременев, я ушла с должности помощницы Эльвиры Леопольдовны. Все-таки эта работа отнимает слишком много времени.
Я выбрала детей.
Но и без своего источника дохода не осталась. Выезжаю на фотосессии новых коллекций нарядов Кирияновой. Это приносит мне шикарные дивиденды.
И еще наконец-то я исполнила свою заветную мечту — купила квартиру папе и перевезла его в город. Конечно, не хоромы в элитной высотке, а евродвушку в новостройке, но и от нее отец был в восторге. И, главное, теперь он живет рядышком, возится с внуками. И душа у него спокойна, ведь в квартиру «басурманин» не вложил ни рубля.
Мы вспоминаем это прозвище с улыбкой. Прошли годы, папа привык к Давиду и теперь в нем души не чает.
Тимофей
— Ладно, пошли, Юрка, домой.
— Но я же хотел покататься на пони!
— Денег нет. Матери на шею залезешь и покатаешься.
Меня аж передергивает.
Спасибо судьбе, что пожалела меня и не позволила родить от этого скупердяя. Тимофей с годами стал только хуже и вреднее.
Интересно, что он подарил Кристине на рождение сына? У меня два варианта: шиш с маслом и дырку от бублика.
А вот Давид, чтобы обеспечить мое спокойствие, переписал на меня квартиру и виллу у океана, где мы и отдыхали. Конечно, он не бедствует, да и я теперь не имею проблем с деньгами, но все равно было очень приятно.
Муж дает мне уверенность в завтрашнем дне. И я горжусь, что не только мои дети похожи на такого папу, но и что ношу его фамилию.
— Папа, папа, — дергает его за рукав малышка Жасмин, — пойдемте отсюда.
— Куда пойдем, принцесса? — он подхватывает ее на руки.
А вот Багратик не стремится понежиться на руках отца. Сын нам еще год назад заявил, что он уже взрослый, самостоятельный мужчина и будет ходить сам. Во всем копирует Давида.
— Пошли на колесо оборзения! — пищит Жасмин и обхватывает маленькими ладошками папину шею.
— Оборзения? — смеюсь я. — Оборзения нам не надо. А вот колесо обозрения — пожалуйста.
— Почему же не надо? — улыбается Давид. — Иногда можно и оборзеть. В разумных пределах, естественно.
Конец