Измена. Жизнь заново
Шрифт:
– Да бог с ней, дорогая, иди ко мне! – он тянет меня снова.
– Нет, я так не могу.
Вырываюсь из его захвата. Что со мной происходит? Я шла сюда с намерением пошалить, а теперь сама отказываюсь. Хватаю сумочку, и, пока меня не остановили, несусь к выходу. В приемную буквально вылетаю и тут ловлю свое отражение в полный рост в высоком зеркале, стоявшем в углу. Волосы растрепанные, концы банта болтаются на груди, ворот распахнут чуть не до талии.
Редакторы удивленно смотрят на меня и переглядываются. Я захватываю
«Что это сейчас было? – бьется в висках вопрос. – Глеб мне изменяет?»
Слишком непохожи были действия мужа на обычное поведение. Сдержанный и серьезный босс глупо хихикал над каким-то анекдотом, оправдывался, раздевал меня чуть ли не на глазах сотрудников. Словом, вел себя как нашкодивший щенок.
По холлу иду с высоко поднятой головой. Здесь никто не знает, что я жена шефа издательства. В бизнес-центре много офисов разных компаний.
Успокоившись, отгоняю от себя плохие мысли. Мой Глеб не такой! Он не опустится до мелкой интрижки.
Ни за что!
Глава 2
Увиденное в офисе мужа несколько дней не дает покоя: на душе тревожно.
Но Глеб ведет себя идеально: не задерживается на работе, приезжает домой с цветами, сладостями и подарками. Словом, делает все, чтобы загладить неловкий момент.
С Симкой мы обсудили ситуацию и постановили: забить и забыть!
– Кстати, – звонит она мне сегодня с утра. – Ты помнишь, у тебя прием в клинике?
– Что? – спрашиваю, не вникая в суть разговора, потому что перебираю зелень для салата.
– В клинику, спрашиваю, придешь?
– А зачем?
– Динь, ты вообще меня слушаешь? – вопит Симка. – Ал-е-е-е! Прием у тебя!
– Я же недавно была, – наконец выключаю воду и концентрируюсь на разговоре.
– Ты записана к психологу. Да и мне надо еще раз тебя осмотреть.
– А что не так?
– Не нравится мне твой левый яичник.
– И что с ним?
Я с замиранием сердца жду ответ, а в голове мелькают картинки: малыш в коляске, пустышки, игрушки и памперсы. Неужели моя мечта не сбудется? На грудь будто камень ложится.
– Ничего страшного, – успокаивает Сима. – Но хочу еще раз посмотреть на узи. Жду в пять.
– Я не приду. У нас гости.
– Без меня? – в ее голосе звенит обида. – Ну, ты, Динка, даешь!
Подружка отключается, а я устало плюхаюсь на стул, по привычке поглаживая живот. Вот и Симка обиделась. Но что я могу поделать, если это деловая встреча, заранее намеченная Глебом и его мамой.
– Твоя деревенщина Сима в светский круг не впишется! – заявляет свекровь, стоило мне заикнуться о подруге.
– Сима не деревенщина, – обиженно отворачиваюсь я к раковине, полной посуды. – Она столичная штучка от рождения, умница, красавица, хозяйка собственной гинекологической клиники.
Вздыхаю.
Этим
Не знаю, почему родители дали ей такое имя, но для меня подружка – настоящий ангел-хранитель – семикрылый Серафим. Вдвойне обидно, что свекровь относится к ней так высокомерно.
Но долго дуться некогда, я действительно занята. Сегодня хочется быть на высоте, потому что от этого приема зависит карьера мужа. Нового партнера я еще не видела. Он изучал бизнес за границей, имеет развернутую сеть издательств по всему миру и готов сотрудничать с журналом Глеба, чтобы вывести его на международный уровень.
Окидываю взглядом стол. На блюдах разложена рыба, птица, овощи, зелень, фрукты. Сегодня я готовлю форель в сливочном соусе, салат из рукколы с уткой и еще несколько фирменных блюд, рецепты которых шлифовались годами.
Свекровь, минуту назад крутившаяся в кухне, исчезла, как только запахло работой. Но мне она и не нужна, лишь мешает.
За полчаса до прихода гостей несусь в спальню. Прическу делать некогда, поэтому просто распускаю выпрямленные утюжком волосы по плечам, накладываю легкий макияж, трогаю розовым блеском губы и морщусь: опять болью охватывает живот. Делаю несколько легких вдохов, пережидая приступ. Что со мной? Никогда не болела, а тут…
Может, позвонить Серафиме?
А, ладно, пройдет!
Приступ действительно быстро проходит. Осматриваю критично приготовленный наряд и откладываю его в сторону: в нем неудобно будет подавать блюда на стол и выполнять прочую работу.
Надеваю свободные домашние брюки и темную блузку.
– Мам, у тебя ничего понаряднее нет? – в спальню врывается Лялька. – Ты сейчас на прислугу похожа.
– Что? – обидные слова режут острее ножа.
Дочь презрительно кривит губы. Она роется у меня в шкафу, а я невольно краснею: за годы сидения дома потеряла чутье, не слежу за модой, превратилась в домашнюю клушу.
– Вот это надень, – Лялька кидает на кровать короткое черное платье.
– Не в ресторан же идем.
Я с сомнением разглядываю наряд, представляю, как при каждом движении он будет ползти вверх.
Вздрагиваю от звонка и, проигнорировав платье, счастливо несусь к входной двери.
Но меня шустрой ласточкой опережает свекровь.
Вот уж кто постарался на славу. Алла Борисовна гордится тем, что является тезкой знаменитой певицы, и старательно поддерживает статус, непрозрачно намекая знакомым и чужим на некие дальние родственные связи.