Измена.Любовь
Шрифт:
Еще, у меня теперь есть пара десятков тетушек, дядюшек, двоюродных братьев и сестер Платона. Говорю же, семья у него большая и дружная.
— Мам, она замуж за меня выходить не хочет, — голосом маленького ябеды пожаловался Платон и ущипнул меня за бок.
От неожиданности я дернулась, чай плеснулся из
— Ну вот, лужа, — возмутилась я, и начала вставать за тряпкой. Поднялась, да так и застыла от прострелившей тело боли.
Ойкнула и аккуратненько села обратно на стул, пережидая, пока спазм стихнет.
— Павла, что…? Ребенок?! — Платон мгновенно очутился возле меня.
— Живот тянет. Наверное, опять предвестники, — попыталась я успокоить его.
За последний месяц у меня уже дважды такое было. Начинало тянуть живот и, как мне казалось, появлялись схватки. Платон срочно вез меня в клинику, а потом обратно, потому что тревога оказывалась ложной. Поэтому, когда ночью у меня снова начало тянуть, я решила, что волноваться не стоит.
— Ты абсолютно уверена? На сколько процентов? — с сомнением переспросил любимый зануда и поцеловал мой живот.
— Абсолютно! На сто, — объявила уверенно, и замерла от нового приступа боли.
Через пол часа я сидела на стуле и рыдала, заявляя, что не буду рожать, потому что не замужем.
— Плато-о-он, — завывала, обеими руками обнимая живот. — Я заму-уж за тебя хочу-у-у! Пожалуйста! Я не могу рожать безотцовщину-у-у!
— Павлуша, миленькая, ну какая безотцовщина? Вот же он, Платон, папа ваш, — все дружным хором пытались меня успокоить.
— А по паспорту он мне никто-о-о, и ребенок родится без отца-а-а, — ревела я.
Вокруг меня суетились Олюшка и Катерина, по очереди уговаривая перестать плакать и подсовывая стаканы с какими-то жидкостями.
Хмурясь,
Я продолжала завывать и хотеть замуж…
Через час и десять минут в большом, украшенном аляповатой лепниной зале районного загса мы с Платоном стали мужем и женой.
— Можете поцеловать свою супругу, — объявила Платону взвинченная регистраторша, которую выдернули на работу в ее законный выходной. — Через пол часа заберете свидетельство о браке.
— Пото-о-ом! — взвыла я, снова хватаясь за живот. — Поехали скорее!
Еще через три часа я без сил лежала и счастливыми глазами смотрела на своего мужа.
Одетый в халат, бахилы и дурацкую шапочку он стоял в центре родовой и держал на руках крошечный сверток с нашей маленькой дочкой. Рассматривал ее красное, сморщенное личико и улыбался сумасшедше-счастливой улыбкой.
— Ты чего, Платон? — спросила, чувствуя, как мой рот растягивается до ушей.
Он осторожно отдал сверток подоспевшей акушерке и подошел ко мне. Опустился на колени, неловко меня обнял и странным голосом прошептал:
— Как же я люблю тебя. Ты даже не представляешь, как я люблю тебя…
В этот момент я вдруг подумала, что на самом деле, жизнь очень проста. Ведь ее формулу легко описать всего одним словом, — «любовь», — но люди зачем-то все время придумывают себе трудности.
И дала себе самое честное слово, что с этой секунды перестану усложнять простое, а буду упрощать сложное.
Обязательно буду… Как только пойму, нафига мне был так нужен этот дурацкий штамп в паспорте…?