Измена
Шрифт:
Конь беспокоился, чуя на себе нового ездока, однако Мелли, пересекая долину, правила им ласково, но твердо, и он понемногу смирился.
Как легко было бы ускакать и больше не возвращаться! Забавно, но мысль о бегстве не слишком привлекала ее. Непосредственная опасность не грозила ей, герцог ни к чему ее не принуждал, и ей было спокойно. А если уж быть честной до конца, Мелли просто предвкушала очередную стычку с герцогом. Он догонит ее сам не свой от гнева — тут-то она и поразит его, показав свое искусство наездницы. Он так высокомерен — одно удовольствие сбивать с него
Мелли вчера надеялась, что он потребует ее к себе. Весь день она дожидалась этого, тщательно причесанная, обутая в красивые, но тесные туфли, рдеющая нежным румянцем. Но он, к ее разочарованию, так и не прислал за ней. Сидеть в комнате было скучно, а общество Нессы оставляло желать много лучшего. Герцог бесил ее, зато не давал скучать.
В разговоре о своем загадочном происхождении она решила придерживаться первоначальной истории и ни в чем не сознаваться, как бы ни напирал герцог. Мелли была упряма от природы и не находила это чересчур трудным. Больше герцог ее не перехитрит и врасплох не захватит.
Видя, что ее конь не расходует и десятой доли своей силы, Мелли пустила его в галоп. Его мощь сперва напугала ее, потом привела в восторг. Низко пригнувшись в седле, она отпустила поводья. Конь перелетал через рвы, поваленные деревья и валуны с грацией демона. Его пот промочил ей юбки. Земля слилась в сплошное пятно, и только деревья, маячившие вдали, служили вехой. Мелли не знала, чье сердце бьется сильнее: ее или коня.
Снова подхватив поводья, Мелли услышала позади какой-то звук — это гремели копыта. Герцог, больше некому. Мелли осадила коня и обернулась к погоне лицом. Через несколько минут герцог подскакал к ней. Его первыми словами были:
— Ты что, с ума сошла? Что это тебе вздумалось брать моего жеребца? Это чудо, что он тебя не убил!
Мелли выгнула бровь.
— Не знала, что у вас имеются опекунские наклонности. Быть может, в прошлой жизни вы были пастухом? — Она круто повернула своего коня и умчалась прочь.
Не в силах сдержать улыбку, Мелли неслась к дальним деревьям. Она слышала, как герцог скачет за ней и как будто нагоняет.
— Вперед, Спарсис, — шепнула она коню, — покажем твоему хозяину, на что ты способен. — Она стиснула ему бока, дернула за повод — и они, сменив направление, попали в целую сеть маленьких ручейков, стекающих в озеро. Конь летел через них как бог. Остался последний прыжок. Ручей протекал по водомоине, и о его ширине трудно было судить, пока они не оказались на ее краю. Противоположный берег был крут. Жеребец перескочил через поток и врезался ногами в склон.
Мелли выбросило вперед, и она увидела приближающийся каменистый берег. Она даже знала, на какой камень угодит. Грох! Острая боль во лбу, еще более острая в боку — и все погрузилось во мрак.
Джек внезапно ощутил боль во лбу. Чашка с водой, которую он держал в руках, выскользнула и упала на пол.
— Что с тобой, Джек? — с искренней заботой спросила Магра.
Лучше бы она ничего не говорила. В тот краткий миг, когда ее слова еще не нарушили тишины, Джек увидел Мелли — Мелли, которой больше нет. Но когда Магра
— Пойдем, Джек. Посиди немного у огня. — Тревога избороздила морщинами ее прекрасное гордое лицо. Она усадила Джека на скамью и, к его удивлению, опустилась на колени у его ног. Ее холодные пальцы все еще сжимали его руку.
— Джек, — тихо сказала она, — ты не обязан ничего делать этой ночью. — Он хотел возразить, но она прервала: — Нет, выслушай меня. Ты можешь уйти хоть сейчас. У меня отложено немного золота — совсем немного, но на дорогу тебе хватит. Пожалуйста, возьми его. — Она крепко сжала его руку. — Я никогда себе не прощу, если с тобой что-то случится.
Джек заглянул в глубокую синеву ее глаз. Она говорила правду. Как давно никто не проявлял такой заботы о нем! Он поднес ее руку к губам и с нежностью поцеловал. Какие хрупкие пальцы! Его мать была бы тех же лет, если бы дожила.
— Не надо за меня беспокоиться, — сказал он. — Я вернусь. Обещаю.
— Смотри же, сдержи свое обещание, Джек. — Магра улыбнулась и в этот миг стала так похожа на Тариссу, что у него захватило дух. Сжав напоследок его руку, она встала, отряхнула юбки и сокрушенно поцокала языком над разбитой чашкой.
В комнату ворвалась Тарисса — она никогда не входила тихо, и Джеку это нравилось. Увидев, как Магра собирает черепки, она спросила:
— Что тут у вас стряслось? Стоит мне выйти покормить кур, как вы непременно напроказите.
Джек с Магрой рассмеялись. Без Роваса в доме было куда легче дышать. Тарисса стала подтирать воду, а Джек вернулся к своей работе — он замешивал хлеб на всю неделю. Печи у них не было, поэтому тесто следовало отнести в город. Хорошо было работать вот так, всем вместе, болтая и обмениваясь шутками, когда на огне греется сбитень и чадит сальная свечка. Словно у себя дома.
Джек почувствовал внезапную ненависть к Ровасу. Как тот мог грозить этим честным, работящим женщинам, что выгонит из дому, если Тарисса не сделает, что он велит? Ровас — презренный негодяй. Магра и Тарисса заслуживают лучшего человека, чем тот, кто хочет поработить их, опутав зависимостью и общей виной.
Замесив хлебы, Джек сложил их на большой деревянный поднос, надрезал каждый острым ножом и покрыл влажным полотном.
— Если все готово, я отнесу их в город, — сказала Магра.
— Но повозку забрал Ровас. Не можешь же ты нести их всю дорогу пешком, — сказал Джек. — Я пойду с тобой.
— Нет, Джек. Тебе нельзя в город, — вмешалась Тарисса. — Мать управится сама. В городе она найдет Роваса, и он привезет ее домой.
— Я так и задумала, — подтвердила Магра.
Джек понял, что они и правда задумали все это заранее, чтобы он и Тарисса могли побыть вдвоем. Он убрал с подноса половину хлебов — нельзя же, чтобы Магра тащила на себе такую тяжесть. Она стала возражать, но он заявил:
— Иначе я тебя и за порог не выпущу. Эти я и здесь как-нибудь испеку. Поднимутся они плоховато и подгорят, и вкус у них будет не ахти — ну да ничего, скормим их Ровасу.