Измена

Барлоу Линда

— Разве это совсем не будет заметно? — спросил Мэт.

— Я говорю об изменении незначительных технических деталей, — сказала Дарси. — Но эти детали, если они касаются конструкционной основы здания, могут быть очень важны, а что касается непосредственно строителей, представьте себе, вы получаете чертежи и считаете, что это оригиналы, и впоследствии исходите из этого.

— Если архитектор и подрядчик в сговоре, это сработает, — медленно произнесла Энни. — Архитектор переделывает чертежи, удешевляя здание. А генподрядчик знает, что он работает не с оригиналами чертежей, но они с архитектором заодно. Они полностью

получат ту сумму, которая стоит в договоре с заказчиком, но потратят значительно меньше. А оставшиеся деньги поделят.

— В таком проекте, как наш, который оценивается в двадцать один миллион, можно предположить, что они получат пару миллионов долларов, — сказала Дарси.

Мэт приподнял брови.

— Это и в самом деле может быть веским мотивом для убийства.

— Если что-то такое и случилось в действительности, нам необходимы доказательства, — сказала Энни.

— Ну, если чертежи, представленные в инспекцию, отличаются от тех, с которыми работает «Мак-Энерни», то вот вам и доказательства, — сказала Дарси.

— Я пыталась изучить оригинальные чертежи, — сказала Энни. — Но мне помешал Сэм. Однако у меня есть свой собственный экземпляр. — Она подошла к столу и вытащила чертежи. Мэт и Дарси разложили листы на кофейном столике и принялись за их изучение.

— Это копия тех чертежей, что мы представляли в городские службы, когда получали разрешение на строительство?

Энни утвердительно кивнула.

— А строители работают с этими же чертежами? Ты уверена в этом?

— Ну, я не уверена. Я всегда считала… — Она не архитектор и считала, что имеет дело с верными чертежами.

Может быть, на это Сэм и рассчитывал с самого начала?

— Нужно сравнить это с чертежами, которыми пользуется «Мак-Энерни», — сказала она. — Но если он в этом замешан…

— Оригиналы были сделаны при помощи программы КАД? — спросил Мэт.

Энни кивнула.

— На чьем компьютере?

— В офисной сети ЛАН.

— А где теперь эта программа?

— Не знаю. Но, возможно, по-прежнему в памяти наших компьютеров.

— Давайте по порядку, — сказал Мэт. — Ты считаешь, что изначальные чертежи впоследствии были изменены Сэмом. Если это так, то после того, как он изменил исходный файл, он заменил его другим. Потом он отослал файл с изменениями в офис подрядчиков кому-то, кто принимает во всем этом участие. Может быть, самому Мак-Энерни?

— Да, — сказала Дарси. — Но они будут это, безусловно, отрицать.

— Но все-таки, если он заменил файл КАД, то есть надежда найти новый файл где-то в сети ЛАН. Ведь там скорее всего будут два разных файла?

— Если мы найдем два разных файла, у нас будет доказательство мошенничества, — сказала Энни. — Давайте пойдем в офис и посмотрим.

— Взломаем компьютер Сэма, ты хочешь сказать? — спросила Дарси. — Ну, хорошо бы, конечно, только у него ведь сдвиг на почве безопасности. Его комната заперта, а в компьютер можно войти только через пароль.

— Я могу проникнуть в его офис, — нехотя сказала Энни. — Независимо от того, заперт он или нет.

Дарси удивленно приподняла брови.

— Мы, конечно, лучшие подруги, — с улыбкой произнесла Энни. — Но кое-чего обо мне ты все же не знаешь.

— Ну а что касается меня, — сказал Мэт. — У меня, может быть, не столь выдающиеся способности, как у некоторых несовершеннолетних взломщиков, но я, однако,

в состоянии взломать стандартную PC, если она не защищена на правительственном уровне. Черт побери, ваши ребята, наверное, пользуются программой КАД, разработанной в «Пауэрдэйм».

Дарси усмехнулась.

— Сдается мне, вы еще на что-то годны, Ваше Миллиардерское Величество Король Компьютерных Программ.

Слегка смущенный, Мэт покачал головой. Наконец-то он был опять оживлен и, кажется, уже допускал мысль о том, что его лучший друг может быть в чем-то замешан.

Будто прочитав ее мысли, Мэт взглянул вверх и поймал ее взгляд.

— Ты в самом деле считаешь, что Сэм способен на что-то подобное?

— Мне не хочется в это верить, а только этим можно все объяснить. — Энни зашла к нему за спину и начала массировать ему плечи. — Ты его знаешь лучше, чем я, Мэт. Как ты говоришь, он твой лучший друг.

— Может быть, я знал его не настолько хорошо, как мне казалось, — неохотно признался он. — Мы с Сэмом не часто встречались. Черт, мы могли годами не встречаться вообще. Я знал того, прежнего Сэма. И не знаю наверняка, каким он стал сейчас.

— Та компания, которую вы вместе создали, Мэт, почему она потерпела крах?

Он, обернулся и пристально посмотрел на нее. Он провел рукой по своим волосам и снова взглянул на нее.

— Я не знаю.

— Как это ты не знаешь?

— А вот так, не знаю. Я не знаю, почему наша компания потерпела крах. Дела шли хороню. Я был докой по техническим вопросам и отдал ему многие управленческие полномочия, в том числе коммерческую сторону дела. Черт побери! И когда мы вылетели в трубу, я посчитал, что это обычное явление. Восемьдесят процентов компаний разоряется, чему же тут удивляться? — Он помолчал, а потом медленно произнес: — Но когда я теперь об этом думаю, мне кажется, что дела кампании шли очень успешно. Почему она разорилась? — Его взгляд был устремлен куда-то в пустоту. — Черт, Энни. У меня возникают нехорошие подозрения по этому поводу.

Она еще сильнее стала растирать ему плечи. Дарси поднялась и незаметно удалилась. Энни слышала, что она потихоньку направилась в ванную комнату.

Мэт по-прежнему сидел, уставившись в пространство, глубоко погруженный в свои размышления. Уже достаточно хорошо его зная, она понимала, что сейчас не следует отвлекать его разговорами. Нужно дать все обдумать в тишине.

Он повернулся к ней раньше, чем она ожидала. Выражение лица у него было мрачным.

— Послушай, Энни. Ты знаешь, как это бывает: что-то сидит в глубине твоего мозга, но до поры до времени не доходит до твоего сознания?

Она кивнула.

— А потом вдруг будто кто-то включает лампочку. Все вокруг озаряется светом, и ты вдруг отчетливо видишь то, что всего лишь минуту назад было покрыто непроницаемым мраком.

— Да, я понимаю, о чем ты говоришь.

— Сэм Броди — великодушный и отзывчивый парень. Но не только. Во времена нашей студенческой молодости он иногда проявлял себя и с другой стороны. Он любил раздавать суровые оценки другим людям, бывал жестоким, часто лгал женщинам, чтобы затащить их в постель… и потом потешался над этим. У него всегда было другое лицо. Я знал это, черт побери, но как-то никогда не заострял на этом внимания. Почему я никогда не задавался вопросом: что произошло с тем, другим, не столь уж распрекрасным Сэмом?